Статьи по теме:
Южная Осетия: эта подлая, грязная, горькая РІРѕР№РЅР° | Аналитика, комментарии, обобщения | Лента новостей "Р РРђ Новости"
Прислано Atec на РђРІРіСѓСЃС‚ 13 2009 19:41:46
ЦХРРќР’РђР›, Южная Осетия, 11 авг - Р РРђ Новости, Алан Цорион
.
...Седьмое августа, вечер. В столице Южной Осетии тихо. После стольки. >>
Расширенные новости
ЦХРРќР’РђР›, Южная Осетия, 11 авг - Р РРђ Новости, Алан Цорион
.
...Седьмое августа, вечер. В столице Южной Осетии тихо. После стольких обстрелов и нескончаемой канонады кажется, что у тишины есть запах и ее можно вдохнуть. Глубокий вздох - она наполняет легкие, будто расправляет нутро, скомканное в кулаке войны как целлофановая обертка от пачки сигарет. Полной грудью вдыхаю спокойствие. Тишину нарушает только мышиная возня где-то между потолком и чердаком. Рдаже не верится, что в такое время кто-то может заниматься насущными делами.
Грызуны там, наверху, что-то усердно переставляют, перекатывают СЃ места РЅР° место, как будто слышали, как несколько часов назад президент Грузии пообещал больше РЅРµ стрелять РїРѕ осетинской столице. Р, раз стрелять больше РЅРµ Р±СѓРґСѓС‚, значит, можно заняться привычными делами.
Однако заниматься домашними делами нам - Рё РјРЅРµ, Рё грызунам - остается СЂРѕРІРЅРѕ пять РјРёРЅСѓС‚. Р’ 22.05 «РјС‹С€РёРЅС‹Рµ» РёРіСЂС‹ закончились: Михаил Саакашвили нарушил СЃРІРѕРµ слово. РќР° РіРѕСЂРѕРґ сыплются РјРёРЅС‹ Рё снаряды, дрожат стены Рё стекла. Будто СЃ каждым взрывом РѕС‚ неба откалываются РєСѓСЃРєРё Рё, принесенные взрывной волной, бьются РІ РѕРєРЅРѕ. РЇ Рё еще несколько человек быстро спускаемся РІ подвал РґРѕРјР° РЅР° улице Сталина (теперь, наверное, уже разрушенной) РІ центре Цхинвала.
Кого в чем застал обстрел - в тапках, халатах, трусах... Многие уже успели раздеться и лечь спать, когда грузинские снаряды посыпались на город и вместе с кусками фундаментов и раскореженных автомобилей ко всем чертям полетели все договоренности и обещания.
«РњР° тарс, РјР° тарс...» (осет. РЅРµ Р±РѕР№СЃСЏ), - успокаивает мать сына Батрадза. Пацан лет РІРѕСЃСЊРјРё уткнулся головой РІ колени матери Рё, вздрагивая РѕС‚ очередного взрыва, встревожено спрашивает: «РњР°, Р° почему РѕРЅРё стреляют, РѕРЅРё что, РЅРµ знают, что завтра начинается Олимпиада? Почему РёРј никто РЅРµ скажет, что РІРѕ время Олимпиады нельзя воевать?»
Где-то РІ 23.00 РІ подвале, РіРґРµ РјС‹ укрываемся, как Рё РІРѕ всем Цхинвале гаснет свет. Р’ кромешной темноте чувства обостряются. Начинаешь, как слепой, различать малейшие оттенки Р·РІСѓРєРѕРІ, которые сразу же материализуются РІ картины перед невидящими глазами. Там, РЅР° поверхности, РѕС‚ разрывов боеприпасов ночное черное небо РЅР° секунду озаряется Рё белеет, как будто попадая РЅР° огромный негатив. Осколки жужжат свинцовыми шмелями, пролетая РЅРёР·РєРѕ Сѓ земли. Пули же летят СЃРѕ странным свистом, словно кто-то сложил РіСѓР±С‹ трубочкой, РЅРѕ вместо того чтобы выдувать СЃРІРёСЃС‚, вдыхает РІРѕР·РґСѓС…: «С„СЊСЋСЋСЋСЋСЋСЋ-ить! фьюююююю-ить!». «РўР°С…-тах-тах…..тах-тах-тах-тах», - мерно грохочет РіРґРµ-то вдали пушка РЅР° БМП. «Рратта разма!!! (осет. – Осетины, вперед)», - звучит РЅР° улице чей-то сосредоточенный, чуть ли РЅРµ РїРѕ-деловому ровный голос. Быстрые шаги шести пар военных ботинок РїРѕ битому стеклу Рё осколкам колотого кирпича Рё РіРёРїСЃР°.
«РњР° тарс (РЅРµ Р±РѕР№СЃСЏ), Батрадз. РњР° тарс!», - тонут слова матери РІ оглушительном СЌС…Рµ снаряда, который взорвался Рё разнес РІ клочья соседний РґРѕРј. Похоже, будто кто-то СЃРѕ всего размаха хлопнул здоровенной тяжелой дверью Сѓ самого СѓС…Р°. Сыплются крошки бетона СЃ потолка подвала...
РќРѕ даже гаубицы, стоящие совсем СЂСЏРґРѕРј - РІ Рргнети Рё РІ РќРёРєРѕР·Рё - РЅРµ так жутко звучат РїРѕ сравнению СЃ реактивными залпами РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРёС… «Р“радов», расположенных гораздо дальше, РІ Гори. РС… снаряды, приближаясь Рє цели, издают СЃРІРёСЃС‚, похожий РЅР° Р·РІСѓРє дрожащего РѕС‚ ветра пламени гигантских стрел СЃ горящими наконечниками. РћРіРѕРЅСЊ РёР· «Р“радов» ведется неприцельный, так что крыши мирных РґРѕРјРѕРІ Цхинвала накрывают тучи реактивных «СЃС‚рел».
Обстрел не утихает, люди готовятся ночевать в подвале.
....Утро 8 августа, 5.00. Седьмой час не прекращается массированный артобстрел города с грузинских позиций. Мобильный телефон показывает одну полоску зарядки - значит, скоро сядет батерейка. К тому же пропадет связь. Звоню в редакцию, в Москву - говорю, что скоро связь со мной прекратится, так как подзарядить телефон негде.
Батарейка РІ моем телефоне села Рє 9.00 утра. Р’ Цхинвале уже светло. РџРѕРјРЅСЏ великое правило «РќР° РІРѕР№РЅРµ выживает тот, кто бегает», покидаю подвал, чтобы перебраться РІ РґСЂСѓРіРѕРµ место. Бегу вдоль стены, втянув голову РІ плечи. Дорожная пыль то там, то тут взвивается маленькими фонтанчиками РѕС‚ пуль Рё осколков. Р’ РіРѕСЂРѕРґРµ РёРґСѓС‚ перестрелки между РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРёРјРё спецназовцами Рё осетинскими бойцами. Слышу РєСЂРёРєРё осетинских омоновцев: «Р”авай-давай!!! Скорее!! РќР° Хетагурова «РєРѕСЂРѕР±РєР°» (БМП авт.) застряла».
РќРµ чувствуя РЅРѕРі Рё усталости, заворачиваю Р·Р° СѓРіРѕР»… «Р”РђРќР“!!!!!», - падаю РЅР° живот РѕС‚ удара РїРѕ ушам Рё глазам. Клубы пыли волнами завиваются РїРѕ земле, приближаются Рє РјРѕРёРј ногам, РѕС‚ взорвавшегося РІ пяти метрах РѕС‚ меня заряда подствольного гранатомета. Поднимаюсь. Бегу, сплевывая песок. Навстречу, РїРѕ РґСЂСѓРіРѕР№ стороне улицы, движутся четверо осетинских бойцов, РѕРґРёРЅ РёР· РЅРёС… РЅР° С…РѕРґСѓ меняет рожок автомата. «РљР»Р°С†!», - передергивает черный затвор. Старшему РЅР° РІРёРґ РЅРµ больше 23 лет. Еще несколько шагов, ныряю РІ подъезд пятиэтажки.
Р’ темноте дверного проема – мужские силуэты. Женщины Рё дети спрятались РІ подвале, РїРѕРґ лестницей. РЎРЅРёР·Сѓ слышится глухой плач. «РЎРєРѕР»СЊРєРѕ можно бомбить? Давайте уже поднимем СЂСѓРєРё Рё сдадимся, РїРѕРєР° нас всех РЅРµ перебили. Похоже, Р РѕСЃСЃРёСЏ забыла Рѕ нас!», - доносится РёР· подвала уставший женский голос. Здесь, РІ окружении стариков, женщин Рё детей, невольно начинаешь чувствовать себя виноватым. Место молодого мужчины сейчас РЅР° РІРѕР№РЅРµ, РЅР° защите, Рё ему негоже торчать здесь, среди пожилых Рё детей.
Р’ этом подвале около двадцати человек, Рё почти никто РЅРµ выглядывает наружу. Только старик Рнал - бывший миротворец, участник военных действий РІ 1992 РіРѕРґСѓ, СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ прохаживается РїРѕ улице напротив подъезда, РІ то время как обстрел еще РЅРµ прекратился. «РҐ..РЅСЏ РІРѕР№РЅР° - главное маневры», - приговаривает ветеран, глядя, как РґРІРѕРµ осетинских милиционеров РїРѕРґРЅРѕСЃСЏС‚ раненого РІ СЂСѓРєСѓ Рё РЅРѕРіСѓ бойца Рє подъезду.
...РЈ раненого парня стеклянные глаза, над которыми мерно, будто крылья бабочки, закрываются Рё раскрываются длинные ресницы. Заметно, что РѕРЅ одурманен болью. Маскхалат его «РїСЂРѕС€РёС‚» РІ РґРІСѓС… местах, РїРѕ левому бедру сзади льется алая артериальная РєСЂРѕРІСЊ. Бойца РІРЅРѕСЃСЏС‚ РІ подъезд. Коренастый милиционер привычным движением снимает СЃ плеча автомат, приклад которого плотно обмотан жгутом, Рё разматывает его. Кто-то РёР· жителей РґРѕРјР° принес нашатырь, бойцу накладывают жгут.
«РЁР°Р№ С…Рѕ, куыж куылыхай РЅР° малы (Ладно, пес РѕС‚ хромоты РЅРµ умирает)», - РіРѕРІРѕСЂРёС‚ милиционер скалящемуся РѕС‚ боли бойцу. Рто – осетинский аналог СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ РїРѕРіРѕРІРѕСЂРєРё «Р”Рѕ свадьбы заживет». Коренастый сотрудник РњР’Р” Южной Осетии огромными, рабочими руками растирает раненному РіСЂСѓРґСЊ Рё лицо холодной РІРѕРґРѕР№ РёР· ведра. «Р›Р°РґРЅРѕ, СѓС…РѕРґРёРј», - РіРѕРІРѕСЂРёС‚ милиционер, подхватывая РїРѕРґ плечо раненного.
«РўС‹ откуда, парень?» - спрашивает меня старик Рнал. «РР· РњРѕСЃРєРІС‹, СЏ журналист», - отвечаю СЏ. «РџРѕС€Р»Рё перекусим», - С…СЂРёРїРёС‚ прокуренным голосом бывший миротворец. - «Р’РѕР№РЅР°-РІРѕР№РЅРѕР№, Р° поесть надо».
«РЎРµРіРѕРґРЅСЏ приедут СЂСѓСЃСЃРєРёРµ, РѕРЅРё нам РїРѕРјРѕРіСѓС‚», - РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Рнал, поджигая кусочек СЃСѓС…РѕРіРѕ спирта, положенный РЅР° газовую плиту: «Р’РѕС‚ Р±С‹ РѕРЅРё долбанули РїРѕ Гори, РґР° РїРѕ Тбилиси - больше ничего РЅРµ хочу».
«Р“СЂСѓР·РёРЅСЃРєРёРµ танки уже РІ РіРѕСЂРѕРґРµ, нам будет тяжело без СЂСѓСЃСЃРєРёС…», - отхлебывает бывший миротворец только что сваренный кофе.
РњРЅРµ ничего РЅРµ остается, РєСЂРѕРјРµ как молчать. Однако наше молчание нарушает появление РґРІСѓС… РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРёС… самолетов РЎСѓ-25. РћРґРёРЅ РёР· РЅРёС… ради забавы открывает РѕРіРѕРЅСЊ РїРѕ РґРѕРјСѓ, РІ котором РјС‹ находимся. РњС‹ СЃ Рналом срочно спускаемся РІ подвал.
Р РІРѕС‚ опять: сырость Рё темнота. Маленький просвет видится только РІ отверстии, РІ которое протянуты трубы. РћРЅРѕ выходит РїСЂСЏРјРѕ РЅР° СЋРі - туда, откуда наступает РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРёР№ спецназ. Поэтому подставлять голову РІ просвет РЅРµ желательно - оттуда часто залетают пули Рё СЃ СЃСѓС…РёРј Р·РІСѓРєРѕРј «С‡РєРєРє» отскакивают РѕС‚ бетонного потолка подвала.
Ловлю себя РЅР° мысли, что РІСЃРµ РјРѕСЏ недлинная жизнь, РІСЃРµ воспитание, бережно переданное РјРЅРµ РјРѕРёРјРё дедами Рё бабушками, РІСЃРµ РјРѕРё университеты, умные РєРЅРёРіРё, прочитанные доселе - это подготовка именно Рє этой минуте, РєРѕРіРґР° над головой рвутся снаряды, Рё ты инстинктивно втягиваешь голову РІ плечи, Рё крупная струя пота ползет РїРѕ СЃРїРёРЅРµ РІРЅРёР· Рє пояснице. Кажется, будто смерть РіРґРµ-то СЂСЏРґРѕРј - РѕРЅР° пахнет подвальной сыростью Рё присохшей Рє скуле коростой. Теперь, РєРѕРіРґР° самолеты РІ очередной раз заходят РЅР° вираж, чтобы выпустить заряд РїРѕ тебе, Рё ты знаешь, что РѕРЅРё его выпустят, как только РіСѓР» РёС… турбин станет ближе Рё заунывнее, теперь РІ голову начинают приходить мысли Рѕ том, что это может быть твой последний день. Рто РЅРµ страх, Р°, скорее, сильнейшая тоска - ведь ты РєРѕРµ-чего РЅРµ успел сделать, сказать.
Однако внезапно самолеты прекращают бомбардировку Рё СѓС…РѕРґСЏС‚ обратно РЅР° СЋРі, РІ сторону Грузии. Рљ чему Р±С‹ это? Рчерез считанные секунды СЃ улицы слышится оглушительное, разрывающее РіСЂСѓРґСЊ тысячеголосое «Р рррррррррррррааааааааааааааааа!!!» - это РєСЂРёРє людей, встречающих колонну СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ техники, прибывшую РІ Цхинвал. «РђРђРђ!! Подоспели родимые!, - неистово кричит Рнал. - Теперь РјС‹ РёРј покажем, мать РёС… так!!!»
Выбегаю РЅР° улицу, РіРґРµ-то, как будто поблизости слышен РіСѓР» СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ техники. Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРёРµ военные выдавливают РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРёРµ РІРѕР№СЃРєР° РёР· Цхинвала. РљРѕ РјРЅРµ подбегает человек СЃ огромными, обезумевшими РѕС‚ ужаса глазами. «РџРѕРјРѕРіРёС‚Рµ! Как РјРЅРµ быть?!! РЇ РіСЂСѓР·РёРЅ, работал здесь, РІ Цхинвале. РЇ рабочий, РєСѓРґР° РјРЅРµ деваться?» - кричит РѕРЅ РЅР° ломаном СЂСѓСЃСЃРєРѕРј. «Р‘егите», - РіРѕРІРѕСЂСЋ СЏ, РІ очередной раз осознавая РІСЃСЋ подлость РІРѕР№РЅС‹, РѕС‚ которой прежде всего страдают мирные, РЅРё РІ чем РЅРµ повинные жители. Стрелка РЅР° часах показывает 15.00.
В семь вечера, когда перестрелки и разрывы снарядов несколько смолкают, а автоматные очереди изредка рассекают слух, я выезжаю из объятого пламенем и горем Цхинвала. Российские войска вытеснили из города грузинских военных, но это пока не конец войны. В городе еще остаются мирные жители. Цхинвал по-прежнему держат цепкие, грязные руки войны. Войны, которую развязали без предупреждения, под покровом ночи. Войны, жертвами которой были и всегда будут мирные жители. Войны, которая забирает душу и растирает ее между кровавых ладоней, как целлофановую обертку от пачки сигарет.
Интересно: