Книга только для ознакомления
.
Затуманились нарциссы
Ослепительных очей,
Сквозь агатовые стрелы
Слез низринулся ручей.
Наконец она сказала:
«Ты мне матери дороже,
Но мое существованье
Лишь на вымысел похоже.
Кто я? Странница простая
С несчастливою судьбой.
Не хочу хулить я Бога,
Не откроюсь пред тобой».
И решила про себя я:
«Понуждать ее не время,
Пусть рассеется сначала
Молодых печалей бремя.
Успокоится девица
И расскажет все сама, –
Кто торопится без толку,
Сам лишается ума».
Сказание двадцать первое.
О том, как Фатьма рассказала мужу о своей пленнице
Эту деву молодую,
Станом сходную с алоэ,
От свидетелей нескромных
В тайном скрыла я покое.
Никому не говорила
Я о пленнице моей,
Только негр, слуга мой верный,
Мог входить в покои к ней.
День и ночь струились слезы
У неведомой девицы,
Над пучиной глаз чернильных
Висли копьями ресницы,
Чаши слез точили очи,
И чудесных губ коралл
Белизну зубов жемчужных,
Открываясь, оттенял.
Не нуждалась эта дева
Ни в шелках, ни в одеяле,
Только шалью покрывалась
И была всегда в вуали.
Руку под голову клала
И спала на ней всю ночь;
И, едва коснувшись пищи,
Отсылала блюдо прочь.
Этой редкостной вуали
Удивлялась я немало.
Ткань ее была, бесспорно,
Крепче всякого металла,
Но была она прозрачна,
И нежна, и не тверда.
Я нигде подобной ткани
Не встречала никогда.
Так со мной вдали от мира
И жила моя бедняжка…
Дни за днями проходили,
Но она страдала тяжко
|
