Книга только для ознакомления
... Но если бы вы знали, как мне
жалко (я хотел сказать грустно, но не посмел), что вы скоро
уедете и мы больше не увидимся.
- Отчего ж не увидимся? - сказала она, пристально
всматриваясь в кончики своих башмачков и проводя пальчиком по
решетчатым ширмам, мимо которых мы проходили, - каждый вторник
и пятницу мы с мамашей ездим на Тверской. Вы разве не ходите
гулять?
- Непременно будем проситься во вторник, и если меня не
пустят, я один убегу - без шапки. Я дорогу знаю.
- Знаете что? - сказала вдруг Сонечка, - я с одними
мальчиками, которые к нам ездят, всегда говорю ты; давайте и с
вами говорить ты. Хочешь? - прибавила она, встряхнув головкой
и взглянув мне прямо в глаза.
В это время мы входили в залу, и начиналась Другая, живая
часть гросфатера.
- Давай... те, - сказал я в то время, когда музыка и шум
могли заглушить мои слова.
- Давай ты, а не давайте, - поправила Сонечка и засмеялась.
Гросфатер кончился, а я не успел сказать ни одной фразы с
ты, хотя не переставал придумывать такие, в которых
местоимение это повторялось бы несколько раз. У меня
недоставало на это смелости. "Хочешь?", "давай ты" звучало в
моих ушах и производило какое-то опьянение: я ничего и никого
не видал, кроме Сонечки. Видел я, как подобрали ее локоны,
заложили их за уши и открыли части лба и висков, которых я не
видал еще; видел я, как укутали ее в зеленую шаль, так плотно,
что виднелся только кончик ее носика; заметил, что если бы она
не сделала своими розовенькими пальчиками маленького отверстия
около рта то непременно бы задохнулась, и видел, как она,
спускаясь с лестницы за своею матерью, быстро повернулась к
нам, кивнула головкой и исчезла за дверью
|
