Книга только для ознакомления
.
Мы проехали в Петровское ночью, а я спал так крепко, что не видал ни
дома, ни березовой аллеи и никого из домашних, которые уже все разошлись и
давно спали. Сгорбленный старик Фока, босиком, в какой-то жениной ваточной
кофточке, с свечой в руках, отложил нам крючок двери. Увидав нас, он
затрясся от радости, расцеловал нас в плечи, торопливо убрал свой войлок и
стал одеваться. Сени и лестницу я прошел, еще не проснувшись хорошенько,
но в передней замок двери, задвижка, косая половица, ларь, старый
подсвечник, закапанный салом по-старому, тени от кривой, холодной, только
что зажженной светильни сальной свечи, всегда пыльное, не выставлявшееся
двойное окно, за которым, как я помнил, росла рябина, - все это так было
знакомо, так полно воспоминаниями, так дружно между собой, как будто
соединено одной мыслью, что я вдруг почувствовал на себе ласку этого
милого старого дома. Мне невольно представился вопрос: как могли мы, я и
дом, быть так долго друг без друга? - и, торопясь куда-то, я побежал
смотреть, все те же ли другие комнаты? Все было то же, только все
сделалось меньше, ниже, а я как будто сделался выше, тяжелее и грубее; но
и таким, каким я был, дом радостно принимал меня в свои объятия и каждой
половицей, каждым окном, каждой ступенькой лестницы, каждым звуков
пробуждал во мне тьмы образов, чувств, событий невозвратимого счастливого
прошедшего
|
