Книга только для ознакомления
.
Я нажал на клямку и отворил дверь. В хате было очень темно, а у меня,
после того как я долго глядел на снег, ходили перед глазами фиолетовые
круги; поэтому я долго не мог разобрать, есть ли кто-нибудь в хате.
- Эй, добрые люди, кто из вас дома? - спросил я громко.
Около печки что-то завозилось. Я подошел поближе и увидал старуху,
сидевшую на полу. Перед ней лежала огромная куча куриных перьев. Старуха
брала отдельно каждое перо, сдирала с него бородку и клала пух в корзинку,
а стержни бросала прямо на землю.
"Да ведь это - Мануйлиха, ириновская ведьма", - мелькнуло у меня в
голове, едва я только повнимательнее вгляделся в старуху. Все черты
бабы-яги, как ее изображает народный эпос, были налицо: худые щеки,
втянутые внутрь, переходили внизу в острый, длинный дряблый подбородок,
почти соприкасавшийся с висящим вниз носом; провалившийся беззубый рот
беспрестанно двигался, точно пережевывая что-то; выцветшие, когда-то
голубые глаза, холодные, круглые, выпуклые, с очень короткими красными
веками, глядели, точно глаза невиданной зловещей птицы.
- Здравствуй, бабка! - сказал я как можно приветливее. - Тебя уж не
Мануйлихой ли зовут?
В ответ что-то заклокотало и захрипело в груди у старухи; потом из ее
беззубого, шамкающего рта вырвались странные звуки, то похожие на
задыхающееся карканье старой вороны, то вдруг переходившие в сиплую
обрывающуюся фистулу:
- Прежде, может, и Мануйлихой звали добрые люди
|
