Книга только для ознакомления
. Я еще
издали узнал легкий, быстрый шум ее шагов.
- Здравствуй, мой родненький, - сказала Олеся, обнимая меня и тяжело
дыша. - Заждался небось? А я насилу-насилу вырвалась... Все с бабушкой
воевала.
- До сих пор не утихла?
- Куда там! "Ты, говорит, пропадешь из-за него... Натешится он тобою
вволю, да и бросит. Не любит он тебя вовсе..."
- Это она про меня так?
- Про тебя, милый... Ведь я все равно ни одному ее словечку не верю.
- А она все знает?
- Не скажу наверно... кажется, знает. Я с ней, впрочем, об этом ничего
не говорю - сама догадывается. Ну, да что об этом думать... Пойдем.
Она сорвала ветку боярышника с пышным гнездом белых цветов и воткнула
себе в волосы. Мы медленно пошли по тропинке, чуть розовевшей на вечернем
солнце.
Я еще прошлой ночью решил во что бы то ни стало высказаться в этот
вечер. Но странная робость отяжеляла мой язык. Я думал: если скажу Олесе о
моем отъезде и об женитьбе, то поверит ли она мне? Не покажется ли ей, что
я своим предложением только уменьшаю, смягчаю первую боль наносимой раны?
"Вот как дойдем до того клена с ободранным стволом, так сейчас же и
начну", - назначил я себе мысленно. Мы равнялись с кленом, и я, бледнея от
волнения, уже переводил дыхание, чтобы начать говорить, но внезапно моя
смелость ослабевала, разрешаясь нервным, болезненным биением сердца и
холодом во рту. "Двадцать семь - мое феральное число, - думал я несколько
минут спустя, - досчитаю до двадцати семи, и тогда!
|
