Книга только для ознакомления
.
- У вас гривенник есть? - спросила я.
- Есть, но я руками не могу пошевелить.
Распираемая людскими телами коробка троллейбуса казалась хлипкой,
ненадежно тонкой. Она тряслась и дрожала на разгонах, едко дребезжали
стекла, и тонко вибрировал под ногами пол. Было ощущение, что этот
плексигласовый ящик просто надет на нас.
- Контролер не поймает? - озабоченно спросил Ларионов.
- Но если вы не можете достать гривенник, он ведь тем более не достанет
свой жетон, - заметила я.
- Я думаю, у контролеров есть тренированность на толкучку, -
рассудительно сказал Ларионов и добавил удивленно: - Странная все-таки
работа - душиться, толкаться, ловить...
Тут я его вспомнила. Мы сейчас стояли лицом к лицу, тесно прижатые
толпой друг к другу, как когда-то давно на даче в танце, но раньше я не
могла его вспомнить, потому что не смотрела ему прямо в глаза - очень
странные глаза, с чуть потупленным взглядом, который сначала казался
смущенным и лишь немного погодя оказывался невыносимо упрямым.
Ни рассказов его про штурманство, ни про какой-то ролкер, даже
внешность его отчетливо не могла припомнить. А вспомнила взгляд. И еще он
говорил, что умеет играть на кларнете. Почему? Не помню...
Перед нашей остановкой народ у двери уплотнился, перегруппировался,
вспучился - так, наверное, сжимаются и взрываются галактики, - и вышвырнуло
нас на тротуар, и, прежде чем я опомнилась, Ларионов выхватил из кармана
монету и сунул в чью-то высунутую из салона ладонь
|
