Книга только для ознакомления
. Мамины бедра
грязные. Бесстыжий мальчишка, нельзя смотреть.
Но ему хотелось смотреть на нее, ему хотелось смотреть, как она
погружается в мягкую, обволакивающе-скользкую, влажную темноту. Она
заслужила это, она заслужила смерть в трясине, она уйдет в трясину вместе с
несчастной, ни в чем не повинной девушкой. Так ей и надо! Еще немного, к он
навеки избавится и от той, и от другой - и от жертвы и от убийцы, от Мамы,
от ведьмы, от шлюхи-Мамы; она будет там в грязной липкой жиже, пусть так
будет, пусть она утонет в отвратительной грязи...
Теперь жижа поднялась выше ее груди; нельзя думать о таких вещах; он
никогда не позволял себе думать о Маминой груди; он не должен, и хорошо, что
они исчезают, навсегда погружаются в темноту, так что больше никогда не надо
будет думать о таких вещах. Но теперь она задыхалась, словно рыба ловила
ртом воздух; из-за этого он тоже стал задыхаться; он чувствовал, что
задыхается вместе с Мамой, и тогда (но это сон, это должен быть просто сон!)
вдруг все стало наоборот: Мама стояла на твердой земле, на краю болота, а
тонул он, Норман. Он погрузился в жижу по самую шею, и некому прийти на
помощь, неоткуда ждать спасения, не за что уцепиться, разве что Мама
протянет руку. Она может спасти его, только она! Норман не хочет утонуть, он
не хочет задохнуться в болоте, он не хочет уйти на дно, как ушла на дно
девушка-шлюха
|
