Книга только для ознакомления
. Жаркие, синего стекла, глаза манекенов
провожали девушек, а они шли по улице, пустой, как русло высохшей реки, и их
отражения мерцали в окнах, точно водоросли, расцветающие в темных волнах.
-- Как вы думаете, если мы закричим, они прибегут к нам на помощь?
-- Кто?
-- Ну, публика эта, из витрин...
-- Ох, Франсина!
-- Не знаю...
В витринах стояла тысяча мужчин и женщин, застывших и молчаливых, а на
улице они были только втроем, и стук их каблуков по спекшемуся асфальту
пробуждал резкое эхо, точно вдогонку трещали выстрелы.
Красная неоновая вывеска тускло мигала в темноте и, когда они проходили
мимо, зажужжала, как умирающее насекомое.
Впереди лежали улицы -- белые, спекшиеся. Справа и слева над тремя
хрупкими женщинами вставали высокие деревья, и ветер шевелил густую листву
лишь на самых макушках. С остроконечной башни здания суда показалось бы --
летят по улице три пушинки одуванчика.
-- Сперва мы проводим тебя, Франсина.
-- Нет, я провожу вас.
-- Не глупи,-- возразила Лавиния.-- Твой Электрик-парк -- это такая
даль. Проводишь меня, а потом тебе придется возвращаться домой через овраг.
Да ведь если на тебя с дерева упадет хоть один листочек, у тебя будет разрыв
сердца.
-- Что ж, тогда я останусь ночевать у тебя, Лавиния,-- сказала
Франсина.--Ведь из всех нас ты самая хорошенькая.
Так они шли, двигаясь, будто три стройных и нарядных манекена, по
залитому лунным светом морю зеленых лужаек и асфальта, и Лавиния
приглядывалась к черным деревьям, что проплывали по обе стороны от них,
прислушивалась к голосам подруг--они негромко болтали и пытались даже
смеяться; и ночь словно ускоряла шаг, потом помчалась бегом--и все-таки еле
плелась, и все стремительно неслось куда-то, и все казалось раскаленным
добела и жгучим, как снег
|
