Книга только для ознакомления
...
А я буду лежать всю ночь без сна, и эту, и следующую, и еще много ночей -
теперь, когда это началось. Он вспомнил все, что было в ту ночь,-
неподвижное тело жены, распростертое на постели, и двоих санитаров, не
склонившихся заботливо над ней, а стоящих около, равнодушных и бесстрастных,
со скрещенными на груди руками. В ту ночь возле ее постели он почувствовал,
что, если она умрет, он не сможет плакать по ней. Ибо это будет для него как
смерть чужого человека, чье лицо он мельком видел на улице или на снимке в
газете... И это показалось ему таким ужасным, что он заплакал. Он плакал не
оттого, что Милдред может умереть, а оттого, что. смерть ее уже не может
вызвать у него слез. Глупый, опустошенный человек и рядом глупая,
опустошенная женщина, которую у него на глазах еще больше опустошила эта
голодная змея с электронным глазом...
"Откуда эта опустошенность?- спросил он себя.- Почему все, что было в
тебе, ушло и осталась одна пустота? Да еще этот цветок, этот одуванчик!" Он
подвел итог: "Какая жалость! Вы ни в кого не влюблены". Почему же он не
влюблен?
Собственно говоря, если вдуматься, то между ним и Милдред всегда стояла
стена. Даже не одна, а целых три, которые к тому же стоили так дорого. Все
эти дядюшки, тетушки, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы,
жившие на этих стенах, свора тараторящих обезьян, которые вечно что-то
лопочут без связи, без смысла, но громко, громко, громко! Он с самого начала
прозвал их "родственниками":
"Как поживает дядюшка Льюис?"-"Кто?"-"А тетушка Мод?"
Когда он думал о Милдред, какой образ чаще всего вставал в его
воображении? Девочка, затерявшаяся в лесу (только в этом лесу, как ни
странно, не было деревьев) или, вернее, заблудившаяся в пустыне, где
когда-то были деревья (память о них еще пробивалась то тут, то там), проще
сказать, Милдред в своей "говорящей" гостиной
|
