Книга только для ознакомления
.
Сахара он себе положил ложек пять или шесть. И прихлебывал - щурясь и
цыкая от удовольствия. Я пока очень путано рассказывал ему - то, что знал.
Про налет, и про явки, и про Лелю Морошину. Про записку со словом
"предатель", которую я получил. Но он слушал меня до обидного
невнимательно. Лишь единожды, оторвавшись от кружки, невнятно переспросил:
- Значит, обе квартиры? И на Сенной, и в Конюшенном?.. Ну - Морошина!
Этого ей не простят... А ведь я собирался как раз на Конюшенный
переулок...
И опять захрустел сухарями, точно хомяк. Как болезнь, ощущалась в нем
застарелая напряженность. Он, казалось, все время был собран и был начеку.
И прислушивался и поглядывал в сторону пистолета. Вероятно, готовый в
любую секунду - схватить его и стрелять. Говорил он короткими, рваными,
злыми, горячими фразами. Будто семечки, выплевывая их изо рта.
Разобраться, в чем дело, мне было довольно трудно. Или я от контузии пока
еще плохо соображал. В дополнение ко всему, он непрерывно ругался - через
каждое слово вставляя: Трам-тарарам!.. - Я давно уже не слышал такого
отборного мата. Интересно, что раньше Куриц не ругался - совсем. Тем не
менее, что-то начало слегка проясняться. А когда прояснилось, то
прямо-таки ошеломило меня:
- Погоди! Значит, в Карантин тебя сдали свои же?!.. Ты - из группы,
которая бежала на днях?!
|
