Книга только для ознакомления
. Я боюсь этих таинственных чудес и превращений. Я боюсь
неповоротливых и беспощадных жуков. Я боюсь сладко-вкрадчивых
людей-гусениц. Я боюсь подземного мрака, который медленно разъедает мою
жизнь. Я боюсь даже Ани. Даже ее я боюсь. Мы с ней виделись всего четыре
раза: понедельник - голый сквозняк ветвей, утро пятницы - последние
скрученные листья, воскресенье - на площади, Исаакий в сугробах, и опять
воскресенье - черное шуршание на Неве. Она не хотела говорить, где живет.
Я поцеловал ее в Барочном переулке. Вот, чем это кончилось - замызганная
чужая лестница, развалины, чадящие дымом и смертью, смятый окурок перед
глазами и банда оборотней, рыщущая по стройплощадке в поисках крови.
- Значит, каждый раз, когда я попадаю в Ойкумену, я что-то теряю в
своем мире? - спросил он. - Значит, с каждым шагом моим обрывается
какая-то ниточка?
Экогаль дернул плечом.
- Нашли время!
И в разгромленном кирпичном колодце, прямо над их головами, отчетливо
раздалось:
- Эй!.. Вроде никого...
- А ты посвети, посвети, - гулко посоветовали из парадной.
Кто-то зажег газету и бросил ее. Пламя, разворачиваясь на лету,
пачкая воздух клочьями огня, вспыхнуло и озарило угрюмые покинутые пещеры,
беззубые зевы которых подавились морозом. Тени на гигантских ходулях
шарахнулись до самого неба.
- Ни души, - сказали в колодце
|
