Книга только для ознакомления
. А затем с таким же скрежетом вмялась еще, но уже
левее: попадания были неприцельные. Пончик сел на землю и скорчил
плаксивую рожу. - Я дальше не пойду, - сказал он. - Тогда загнемся, -
сказал ему Игнациус. - Почему? - Потому что здесь жить нельзя. - А почему
нельзя? - Потому что нельзя. - Это тебе нельзя, а мне можно, - возразил
Пончик. Выковырял из шлака толстое бутылочное донышко, откусил сразу
половину его и довольно захрустел стеклом на зубах. - Очень вкусно, хочешь
попробовать? - предложил он.
- Очень вкусно, - повторил Игнациус.
Буфетчица незлобиво толкала его в плечо:
- Давай-давай, закрываемся... Дома проспишься, живешь-то далеко?
- Рядом, - сказал он, поддерживая чугунные веки.
На Лиговке, высвеченная снегом, шуршала людская беготня, и летали над
асфальтом красные тормозные огни. Было около восьми. Голова разламывалась
на дольки. У продовольственного магазина остановилось такси и вышла
веселая пара. Игнациус придержал дверцу.
- Свободны? Проспект маршала Блюхера... Угол с Ведерниковой...
Он позвонил, но ему не открыли. Тогда он сказал, отгибая обивку у
косяка:
- Галина Георгиевна, я знаю, что вы дома, я видел свет на кухне,
откройте, пожалуйста, иначе мне придется стучать ногами.
Дверь распахнулась.
- Если будете хулиганить, я вызову милицию, - заявила мама Пузырева.
Она была бледна и решительна
|
