Книга только для ознакомления
.
- Болит, - хрипло ответил Стас.
Он явно перепугался.
- И будет болеть, - сказал Игнациус.
Стас немедленно отступил, но сеньора Валентина, быстро вклинившись
между ними, уже толкала Игнациуса в плечо:
- Ты шел? Ну - и иди себе...
Это был полный обвал. Игнациус брел по серому, бесконечному, прямому
как стрела, ледяному, заснеженному проспекту. Шелестели пустые автобусы,
пролетая к метро. Комковатые тени пересекали тротуар. Ветер сдувал с крыш
метельные загнутые хвосты. Я больше не могу, думал он, трогая пылающий
лоб. Я даже не уверен, что люблю ее. Я боюсь уйти в Ойкумену и боюсь
оставаться здесь. Я не могу. Я потерял все, что у меня было. Это слишком
много для одного человека. Нельзя жертвовать сразу всем. Кольцо Мариколя
оберегает мою жизнь, но не мою судьбу. Я теперь никто. Интересно, если я
выброшусь с десятого этажа, оно спасет меня? Он знал, что не выбросится.
Вечер полосовал лицо хрупкой морозной пылью. Ужасно болела голова. Два
чуждых друг другу времени сталкивались в нем и раздирали сознание,
перемешивая мир, как в калейдоскопе. Путались причины и следствия, события
сплетались в бессмысленный клубок, где невозможно было понять, что
происходило раньше, а что - теперь.
Одряхлевший Созоев крикнул в живую дышащую темноту портьер:
- Мара! Принеси нам чего-нибудь!
Появилась неизменная ваза с печеньем
|
