Книга только для ознакомления
. После он отложил
те бумаги, которые только что читал, и взялся за другие.
И это Крейцер! Крейцер, с которым в студенческие годы мы вместе
ночевали в моей комнате и со смехом сталкивали друг друга с дивана на пол!
Крейцер, для которого я целиком написал его магистерскую работу...
Он молчал, и я молчал тоже.
Я совершенно не умею уговаривать и, когда мне отказывают, только тупо
молчу и потом, подождав, не скажет ли собеседник еще чего-нибудь,
удаляюсь, сконфуженно пробормотав извинение. Так бывает и здесь, в
институте, и в журнале "Математический вестник".
Но сегодня мне невозможно было уйти ни с чем. Если б я мог говорить, я
сказал бы Крейцеру, что не ел уже почти два дня, что мне нечем платить
дальше за комнату, что я изнервничался, не сплю ночами и что особенно по
утрам меня одолевают мысли о самоубийстве. Что должен же я завершить
наконец свою работу, одна лишь первая часть которой значит больше, чем вся
жалкая деятельность их института за десятки лет.
Но я не умею говорить, и я молчал. Я стоял у его стола - мрачная,
нелепая, деревянно неподвижная фигура.
А люди разговаривали о своих делах, и в большой комнате стоял бодрый
деловой шум. Хорошо одетые, сытые, самоуверенные люди, которые всю свою
жизнь едят по три или четыре раза в день и которым для того, чтобы жить,
не нужно каждый час напрягать свой ум и волю до самых последних пределов
|
