Книга только для ознакомления
.
Она так плотно прижалась к траве, что, казалось, будто вся
расплющилась; только изгиб спины возвышался над почвой.
Хвост больше не двигался. Он лежал сзади нее, напряженный и прямой, как
палка.
Одно мгновение она выжидала, словно окаменев. А затем с ужасающим ревом
прыгнула.
Львица Сабор была мудрым охотником. Менее мудрому свирепый рев ее,
сопровождавший прыжок, мог бы показаться глупым. Разве не вернее напасть на
жертву, прыгнув на нее безмолвно?
Но Сабор знала быстроту обитателей джунглей и почти невероятную остроту
их слуха. Для них внезапный шорох травяного стебля был таким же ясным
предостережением, как самый громкий вой. Сабор понимала, что ей все равно не
удастся бесшумно прыгнуть из-за кустов.
Не предостережением был ее дикий крик. Она испустила его, чтобы бедные
жертвы оцепенели от ужаса на тот краткий миг, пока она не запустит своих
когтей в их мягкое тело.
Поскольку дело касалось обезьяны, Сабор рассудила правильно. Звереныш
оцепенел на мгновение, но этого мгновения оказалось вполне достаточно для
его гибели.
Но то Тарзан, дитя человека. Жизнь в джунглях, среди постоянных
опасностей, приучила его отважно встречать всякие случайности, а более
высокий ум его выявлял себя в такой быстроте соображения, которая была не по
силам обезьянам.
Вой львицы Сабор наэлектризовал мозг и мускулы маленького Тарзана, и он
приготовился к моментальному отпору
|
