Книга только для ознакомления
. Я презирал себя за то, что не испытываю
исключительно одного чувства горести, и старался скрывать все
другие; от этого печаль моя была неискренна и неестественна.
Сверх того, я испытывал какое-то наслаждение, зная, что я
несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и это
эгоистическое чувство больше других заглушало во мне истинную
печаль.
Проспав эту ночь крепко и спокойно, как всегда бывает после
сильного огорчения, я проснулся с высохнувшими слезами и
успокоившимися нервами. В десять часов нас позвали к панихиде,
которую служили перед выносом. Комната была наполнена
дворовыми и крестьянами, которые, все в слезах, пришли
проститься с своей барыней. Во время службы я прилично плакал,
крестился и кланялся в землю, но не молился в душе и был
довольно хладнокровен; заботился о том, что новый полуфрачек,
который на меня надели, очень жал мне под мышками, думал о
том, как бы не запачкать слишком пантолон на коленях, и
украдкою делал наблюдения над всеми присутствовавшими. Отец
стоял у изголовья гроба, был бледен, как платок, и с заметным
трудом удерживал слезы. Его высокая фигура в черном фраке,
бледное выразительное лицо и, как всегда, грациозные и
уверенные движения, когда он крестился, кланялся, доставая
рукою землю, брал свечу из рук священника или подходил ко
гробу, были чрезвычайно эффектны; но, не знаю почему, мне не
нравилось в нем именно то, что он мог казаться таким эффектным
в эту минуту
|
