Книга только для ознакомления
.
В комнату вошел Фока; заметив наше положение и, должно
быть, не желая тревожить нас, он, молча и робко поглядывая,
остановился у дверей.
- Зачем ты, Фокаша? - спросила Наталья Савишна, утираясь
платком.
- Изюму полтара, сахару четыре фунта и сарачинского пшена
три фунта для кутьи-с.
- Сейчас, сейчас, батюшка, - сказала Наталья Савишна,
торопливо понюхала табаку и скорыми шажками пошла к сундуку.
Последние следы печали, произведенной нашим разговором,
исчезли, когда она принялась за свою обязанность, которую
считала весьма важною.
- На что четыре фунта? - говорила она ворчливо, доставая и
отвешивая сахар на безмене, - и три с половиною довольно
будет.
И она сняла с весков несколько кусочков.
- А это на что похоже, что вчера только восемь фунтов пшена
отпустила, опять спрашивают: ты как хочешь, Фока Демидыч, а я
пшена не отпущу. Этот Ванька рад, что теперь суматоха в доме:
он думает, авось не заметят. Нет, я потачки за барское добро
не дам. Ну виданное ли это дело - восемь фунтов?
- Как же быть-с? он говорит, все вышло.
- Ну, на, возьми, на! пусть возьмет!
Меня поразил тогда этот переход от трогательного чувства, с
которым она со мной говорила, к ворчливости и мелочным
расчетам. Рассуждая об этом впоследствии, я понял, что,
несмотря на то, что у нее делалось в душе, у нее доставало
довольно присутствия духа, чтобы заниматься своим делом, а
сила привычки тянула ее к обыкновенным занятиям
|
