Книга только для ознакомления
.
Авдотья Васильевна, казалось, усвоила себе от папа выражение счастия,
которое в это время блестело в ее больших голубых глазах почти постоянно,
исключая тех минут, когда на нее вдруг находила такая застенчивость, что
мне, знавшему это чувство, было жалко и больно смотреть на нее. В такие
минуты она, видимо, боялась каждого взгляда и движения, ей казалось, что
все смотрят на нее, думают только об ней и все в ней находят неприличным.
Она испуганно оглядывалась на всех, краска беспрестанно приливала и
отливала от ее лица, и она начинала громко и смело говорить, большею
частию глупости, чувствуя это, чувствуя, что все и папа слышат это, и
краснела еще больше. Но в таких случаях папа и не замечал ее глупостей, он
все так же страстно, покашливая, с веселым восторгом смотрел на нее. Я
заметил, что припадки застенчивости хотя и находили на Авдотью Васильевну
без всякой причины, иногда следовали тотчас же за тем, как при папа
упоминали о какой-нибудь молодой и красивой женщине. Частые переходы от
задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я
уже говорил, повторение любимых слов и оборотов речи папа, продолжение с
другими начатых с папа разговоров - все это, если б действующим лицом был
не мои отец и я бы был постарше, объяснило бы мне отношения папа и Авдотьи
Васильевны, но я ничего не подозревал в то время, даже и тогда, когда при
мне папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился
им и до конца августа перестал ездить к Епифановым
|
