Книга только для ознакомления
. Подле меня компания Ивина говорила
по-французски. Эти господа казались мне ужасно глупы. Всякое слово,
которое я слышал из их разговора, не только казалось мне бессмысленно, но
неправильно, просто не по французски (ce n'est рas Francais, говорил я
себе мысленно), а позы, речи и поступки Семенова, Иленьки и других
казались мне неблагородны, непорядочны, не comme il faut.
Я не принадлежал ни к какой компании и, чувствуя себя одиноким и
неспособным к сближению, злился. Один сгудент на лавке передо мной грыз
ногти, которые были все в красных заусенцах, и это мне показалось до того
противно, что я даже пересел от него подальше. В душе же мне, помню, в
этот первый день было очень грустно.
Когда вошел профессор и все, зашевелившись, замолкли, я помню, что я и
на профессора распространил свой сатирический взгляд, и меня поразило то,
что профессор начал лекцию вводной фразой, в которой, по моему мнению, не
было никакого толка. Я хотел, чтобы лекция от начала до конца была такая
умная, чтобы из нее нельзя было выкинуть и нельзя было к ней прибавить ни
одного слова. Разочаровавшись в этом, я сейчас же, под заглавием "первая
лекция", написанным в красиво переплетенной тетрадке, которую я принес с
собою, нарисовал восемнадцать профилей, которые соединялись в кружок в
виде цветка, и только изредка водил рукой по бумаге, для того чтобы
профессор (который, я был уверен, очень занимается мною) думал, что я
записываю
|
