Книга только для ознакомления
. Притом в ней было такое
отсутствие той в высшей степени развитой в нашем доме способности
понимания, о которой я уже говорил, и привычки ее были так противоположны
тем, которые укоренились в нашем доме, что уже это одно дурно располагало
в ее пользу. В нашем аккуратном, опрятном доме она вечно жила, как будто
только сейчас приехала: вставала и ложилась то поздно, то рано; то
выходила, то не выходила к обеду; то ужинала, то не ужинала. Ходила почти
всегда, когда не было гостей, полуодетая и не стыдилась нам и даже слугам
показываться в белой юбке и накинутой шали, с голыми руками. Сначала эта
простота понравилась мне, но потом очень скоро, именно вследствие этой
простоты, я потерял последнее уважение, которое имел к ней. Еще страннее
было для нас то, что в ней было, при гостях и без гостей, две совершенно
различные женщины: одна, при гостях, молодая, здоровая и холодная
красавица, пышно одетая, не глупая, не умная, но веселая; другая, без
гостей, была уже немолодая, изнуренная, тоскующая женщина, неряшливая и
скучающая, хотя и любящая. Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся,
румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты,
возвращалась с визитов и, сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало,
или, шумя пышным бальным открытым платьем, стыдясь и вместе гордясь перед
слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие
вечера, в закрытом шелковом платье и каких-то тонких кружевах около нежной
шеи, сияла на все стороны однообразной, но красивой улыбкой, - я думал,
глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее
такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после
двенадцати часов дожидаясь мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с
нечесаными волосами, как тень ходила по слабо освещенным комнатам
|
