Книга только для ознакомления
. То она
подходила к фортепьянам и играла на них, морщась от напряжения,
единственный вальс, который знала, то брала книгу романа и, прочтя
несколько строк из средины, бросала его, то, чтоб не будить людей, сама
подходила к буфету, доставала оттуда огурец и холодную телятину и съедала
ее, стоя у окошка буфета, то снова, усталая, тоскующая, без цели шлялась
из комнаты в комнату. Но более всего разъединяло нас с ней отсутствие
понимания, выражавшееся преимущественно в свойственной ей манере
снисходительного внимания, когда с ней говорили о вещах, для нее
непонятных. Она была не виновата в том, что сделала бессознательную
привычку слегка улыбаться одними губами и наклонять голову, когда ей
рассказывали вещи, для нее мало занимательные (а кроме ее самой и ее мужа,
ничто ее не занимало); но эта улыбка и наклонение головы, часто
повторенные, были невыносимо отталкивающие. Ее веселость, как будто
подсмеивающаяся над собой, над вами и над всем светом, была тоже неловкая,
никому не сообщавшаяся; ее чувствительность - слишком приторная. А главное
- она не стыдилась беспрестанно говорить всякому о своей любви к папа
|
