Книга только для ознакомления
.
Трелони не оставался равнодушен, поскольку глаза его иногда загорались, а
сильные пальцы здоровой руки сжимали простыню, стягивая ее складками. Это
было особенно заметно, когда я говорил о Корбеке и о том, как светильники
нашлись в будуаре. Иногда он бросал отдельные фразы, будто подсознательно
комментируя мой рассказ. Таинственные события, больше всего интересующие
нас, его, казалось, не интересовали; похоже, он уже знал о них. Больше всего
его взволновал мой рассказ о выстрелах сержанта Доу. Пробормотав "Тупица",
он быстро глянул в сторону поврежденного шкафчика, всем видом выражая
отвращение. Когда я заговорил о тревоге дочери, о ее бесконечной заботе и
преданности, он, пожалуй, был весьма тронут. С затаенным изумлением он
шептал: "Маргарет! Маргарет!"
Я закончил рассказ, доведя его до настоящей минуты, когда мисс Трелони
отправилась на прогулку (сейчас я думал о ней, как о "мисс Трелони", а не
как о "Маргарет"). Трелони довольно долго сидел молча - минуты две-три, но
они тянулись бесконечно. Вдруг он повернулся ко мне и резко бросил:
- Теперь расскажите мне все о себе!
Это походило на некий намек и я почувствовал, что краснею. Мистер
Трелони не сводил с меня глаз, спокойных и вопрошающих, заглядывающих прямо
в душу. На губах его играло подобие улыбки и это усиливало мое
замешательство, хотя и приносило некоторое облегчение
|
