Книга только для ознакомления
. И карьера "Великого
Силкина", как заглазно называл его на стройке народ, тоже была непонятна
Исламову. Но ни на секунду он не позавидовал бывшему однокурснику, понимал -
с такой завистью неизвестно до чего можно докатиться. Уроки отца крепко
сидели в нем.
Не стал он ни воевать с Силкиным, ни переходить в другое управление - в
какой-то момент он почувствовал, насколько тяжело и душно ему в этом городе,
где все напоминало о Глории, а жить в ее квартире становилось мучительнее с
каждым днем. По-прежнему Гияз вздрагивал от каждого случайного звонка, редко
выходил из дому по вечерам, боясь упустить какую-нибудь радостную весть. Но
вестей от Глории не было. Он понимал: нужно что-то делать, но с уходом
Глории у него словно отняли силы и парализовали волю.
Как-то вечером Исламов, как в старые времена, задержался на работе,
получив очередную накачку от Силкина, и, возвращаясь домой, сошел на
остановке возле "Жемчужины". В кафе он не был года четыре, хотя постоянно
слышал, как его молодые рабочие упоминали "Жемчужину" в своих разговорах.
Прежние официантки сменились, с улыбкой, как раньше, его не встречали, да и
в нем, начинавшем седеть мужчине, нелегко было признать Гию Исламова,
завсегдатая "Жемчужины", некогда появлявшегося здесь каждый вечер с
красавицей-женой в шумной грузинской компании.
С первых же минут Гияз понял, что время не пощадило и "Жемчужину"
|
