Книга только для ознакомления
. Я хотел бы сказать Витечке, но он меня больше
не слушает... Тот, кто позволяет бесу подталкивать себя долго в ребро,
должен точно знать: однажды он сломает ему ребро и разорвет сердце...
Отпирая замок своей квартиры, я вспомнила, как Витечка, знающий все,
однажды с полным основанием обозвал меня "короткоживущей элементарной
частицей". Скорее всего, в это утро он читал научно-популярный журнал.
Сейчас он наверняка мог бы добавить, что период моего полураспада - один
день. Сегодняшний.
Еще один такой день, и завтра распад станет полным и окончательным.
Меня просто не будет. Я не устала, меня не существует. И мечтала я только об
одном - о тишине. О покое - таинственном острове сокровищ, недостижимом,
карта которого потеряна, а сам он снесен землетрясением жизни.
А на кухне бушевал галдеж. В три голоса одновременно говорили Сережка,
Маринка и Ларионов. Пока я снимала плащ, Сережка ожесточенно требовал, чтобы
Ларионов объяснил ему, почему "Евгений Онегин" - роман, а "Мертвые души" -
поэма. С удивлением слышала я густой голос Ларионова, произносящего слова:
"...поэтика... художественное воплощение... стилевой замысел..." Интересно,
почему же он в разговоре со мной не употребляет никогда этих слов? И когда я
появилась на кухне, Маринка, как всегда, успела опередить всех радостным
криком:
- Мамочка! Сейчас они говорят неинтересное, а перед этим дядя Алеша
рассказывал, что видел настоящих пиратов!
|
