Книга только для ознакомления
.
-- Какой же ты нетерпеливый, -- говорила она ему
вполголоса. -- Уже и рассердился! Зачем выбрал ты такое время:
толпа народу шатается то и дело по улицам... Я вся дрожу...
-- О, не дрожи, моя красная калиночка! Прижмись ко мне
покрепче! -- говорил парубок, обнимая ее, отбросив бандуру,
висевшую на длинном ремне у него на шее, и садясь вместе с нею
у дверей хаты. -- Ты знаешь, что мне и часу не видать тебя
горько.
-- Знаешь ли, что я думаю? -- прервала девушка, задумчиво
уставив в него свои очи. -- Мне все что-то будто на ухо шепчет,
что вперед нам не видаться так часто. Недобрые у вас люди:
девушки все глядят так завистливо, а парубки... Я примечаю
даже, что мать моя с недавней поры стала суровее приглядывать
за мною. Признаюсь, мне веселее у чужих было.
Какое-то движение тоски выразилось на лице ее при
последних словах.
-- Два месяца только в стороне родной, и уже соскучилась!
Может, и я надоел тебе?
-- О, ты мне не надоел, -- молвила она, усмехнувшись. -- Я
тебя люблю, чернобровый козак! За то люблю, что у тебя карие
очи, и как поглядишь ты ими -- у меня как будто на душе
усмехается: и весело и хорошо ей; что приветливо моргаешь ты
черным усом своим; что ты идешь по улице, поешь и играешь на
бандуре, и любо слушать тебя
|
