Книга только для ознакомления
.
Днем их занимали лечебным трудом. В каждой камере зажигался
телевизионный экран, и пациент погружал руки в открывшееся отверстие. Он
видел и чувствовал трехмерно передающиеся предметы и инструменты. Он кроил и
штопал госпитальные робы, мастерил кухонную утварь и готовил пищу. На самом
же деле он ни до чего не дотрагивался. Его движения передавались в
мастерские и там управляли соответствующими механизмами. После одного
короткого часа облегчения вновь наваливались мрак и тишина темницы.
Правда, временами,... раз или два в неделю (или, может быть, раз или
два в год) доносился приглушенный звук далекого взрыва, И Фойл отрывался от
горнила ненависти, где закалялась его жажда мести. В Санитарии он шептал
вопросы невидимым фигурам.
-- Что за взрывы, там?
-- Взрывы?
-- Слышу их, как будто издалека.
-- Это Чертовджант.
-- Что?
-- Чертовджант. Когда кто-то по горло сыт Жофре. Поперек глотки.
Джантирует прямо к черту, он.
-- Ах ты!..
-- Вот так вот. Невесть откуда, невесть куда. Чертовджант... вслепую...
и мы слышим их. Бум! Чертовджант.
Фойл был потрясен. Тьма, тишина, одиночество наводили отчаяние, ужас,
сводили с ума. Монотонность казалась невыносимой. Погребенные в застенках
госпиталя Жофре Мартель, пациенты страстно ждали утра ради возможности
прошептать слово и услышать ответ
|
