Книга только для ознакомления
.
Я вышел на берег. Попутчики мои незаметно исчезли. Я остался один.
Куда было идти? И я пошел, конечно, на Графскую пристань, чтобы
посмотреть на Севастополь, погруженный в желтоватую древнюю дымку, и решить,
что делать дальше. Знакомых у меня в Севастополе не было, если не считать
девушки-поэтессы. Но я забыл ее адрес и даже имя.
Я сидел на скамье, греясь на слабом солнце, и дремал от тишины и
успокоения, наступившего после недавнего бурного плавания.
Сидел я, должно быть, долго, пока желтоватая дымка не начала
приобретать багровый оттенок и с моря, где заунывно мычал звуковой буй на
Константиновском рифе, не дохнуло холодным ветром.
Я решил идти в единственное для меня, сотрудника "Моряка", убежище - в
Севастопольский союз моряков.
Секретарь союза - пожилой моряк с грустными украинскими глазами -
выслушал меня и потом долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Я решил,
что он забыл обо мне, и осторожно кашлянул.
- Я об вас сейчас все время и думаю,- сказал секретарь.- Значит, хлеба
нет? Ничего нет? И вдобавок нет крыши няд головой? Получается хреново!
Он опять надолго замолчал, потом тяжело вздохнул, потянул к себе
блокнот из бурой оберточной бумаги и что-то начал долго писать, тщательно
проверяя написанное и расставляя знаки препинания. После старика Благова это
был второй в моей жизни ревнитель препинаний
|
