Книга только для ознакомления
.
Он весь еще был окутан туманом, лежащей на горизонте загадочной желтоватой
мглой и медленно приближался к Севастополю. Город тоже лежал в красноватой
дымке, позолотевшей от солнца.
Свежий морской день, созданный из легкого холода и легкой синевы, был
прекрасным. Но еще более прекрасным, любимым и незаслуженно покидаемым
показался мне Севастополь, когда над его бухтами, онемевшими от безветрия,
раздался требовательный гудок "Пестеля". Он как бы разбил на сотни осколков
застоявшуюся тишину. И осколки эти, звеня, полетели вдоль туманно-синих
прибрежий, чтобы упасть с последним жалобным звоном у мыса Айя, Ласпи, у
Фороса, Меганома и Карадага - у всех мысов и накатанных пляжей еще не
пробужденной от полусмерти, изголодавшейся, но всегда волшебной Тавриды.
В день отъезда Севастополь снова предстал передо мной величественным,
простым, полным сознания своей доблести и красоты, предстал русским
Акрополем - одним из лучших городов на нашей земле.
В глубине ночи
Из Севастополя "Пестель" отвалил сырым и теплым утром.
Серая прозрачная вода лизала обшарпанные борта парохода, стараясь
замыть на них окаменелые потеки соли.
Но это было бесполезно: "Пестель" мало уступал "Димитрию" по своей
заржавленности и тесноте.
Я прошел на корму. Скрежетали от натуги железные шкворни, вращающие
руль. Каждый поворот руля вызывал широкий, льющийся шум пены за кормой, и
бушприт начинал, как говорят моряки, "катиться" то в одну, то в Другую
сторону
|
