Книга только для ознакомления
.
"В случае нахождения золота и драгоценных вещей, иностранной валюты, а
также предметов роскоши и спекуляции скрывающие их лица будут преданы суду,
как за измену Родине и контрреволюцию".
- Хана! - неожиданно сказал Просвирняк, и я даже вздрогнул. Впервые я
услышал из его медоточивых уст крепкое слово.
- Так вот, Даниил Семенович,- сказал я,- будьте добры забрать из-под
моих окон все ваши вещи и спрятать их, где вам будет угодно. Я, можете себе
представить, не хочу быть расстрелянным из-за ваших шуб, траченных молью, и
табуреток, набитых золотом.
- Вы глубоко ошибаетесь, Константин Георгиевич, - ответил расстрига
нежным голосом и прижал руки к груди. - Напрасно гневаетесь. Две шубы,
правда, мои, а табуретку принесла свояченица генерала Ренненкампфа. По
сердолюбию своему не мог отказать, поскольку сам прятал при ней собственный
скарб. Войдите в мое положение. Как стемнеет, я все унесу.
- Хорошо, - согласился я. - До вечера так до вечера.
Просвирняк, забыв, должно быть, что он расстрига, воздел руки к небу и
сказал вдохновенным и лживым голосом, как с амвона (при этом глаза его на
мгновение сверкнули бешеным огнем):
- Братоубийственные времена! Поистине нет предела человеческой скверне
и проискам антихриста!
Он опустил руки и продолжал уже обыкновенным голосом:
- Вас я уважаю, но жилец из третьей квартиры, монтер товарищ Гаварсаки,
повергает меня в смятение
|
