Книга только для ознакомления
. Горели избы.
Наши батальоны выстроились вдоль улицы. Там и здесь стояли машины с
тяжелоранеными, и все понимали, что их уже не удастся взять отсюда. Из
дома в сопровождении штабистов вышел генерал Штеммерман, командовавший
окруженной группировкой. Он стал перед строем и громко прочитал приказ о
прорыве, а мы передавали его, фраза за фразой, по всем ротам. Когда
Штеммерман кончил, сделалось тихо, и только слышно было, как трещит в
пламени дерево. Потом многие в рядах заплакали. Штеммерман скомандовал:
"На молитву!" Шеренги рот опустились, только сам он остался стоять,
обнажив на морозе седеющую голову. И в этот миг я - той, другой, половиной
мозга - понял, что мой вакуум-тензор не имеет физического смысла. Ужас
охватил меня при мысли, какой огромный труд предстоит, чтобы исправить и
переделать все последующее. Кругом раздавались крики и стоны, начали
подрывать автомашины и орудия. Звено вражеских самолетов вынырнуло из
низких облаков, пулеметные очереди ударили по рядам. Странно и чудовищно
трагедия десятков тысяч людей, брошенных негодяями на гибель в чужой
стране, переплелась с драмой моей научной работы.
Но все-таки мне удалось выйти из окружения тогда и вывести троих своих
солдат. Потом в госпитале и далее опять на фронте я принялся переделывать
все в уме. На это ушло около года. Чтобы мысленно не переписывать массу
бумаг рукой, я в уме выучился печатать на машинке свои работы
|
