Книга только для ознакомления
.
Волнуясь, он зашагал из угла в угол, и тут я, наконец, сообразил,
отчего у него такая прыгающая походка. Он был на протезе. И этот протез
скрипел.
Потом он подошел ко мне вплотную. Эту его манеру я заметил еще в
прошлый раз. Когда ему хотелось сказать что-нибудь важное, он подходил к
собеседнику как можно ближе и чуть ли не нажимал животом.
- Видите ли, у меня дети.
- Что?
- Дети, - повторил он. - Мы все хотим, чтобы наши дети жили лучше... У
меня четверо. Вилли самый младший, и у него слабые легкие.
- Да, - согласился я, несколько отступая. - Но трудности? Неразрешимые
проблемы - вот о чем бы я хотел знать.
Батрак опять шагнул ко мне. Он вытаращил глаза, огляделся и хриплым
шепотом, как бы сообщая величайшую тайну, поведал:
- Ему бы нужно лучше питаться.
И тотчас батрак исчез.
Дымчатые стены комнаты заколебались, раздвинулись, и оказалось, что я
нахожусь не то во дворце, не то в храме. А вместо батрака передо мной
появился сам великий Иоганн Себастьян Бах. В зеленом камзоле, в белом
пудреном парике и с дирижерской палочкой.
Он строго глянул на меня из-под больших очков, постучал о пюпитр.
Поднял руки.
И возникли первые звуки органа.
И запел хор:
"Ему бы нужно лучше пита-а-аться. Ему бы нужно лучше питаться-а-а!"
Бах исчез.
Рембрандт из-за мольберта, кивая, соглашался. (Подол его серой рубахи
был весь измазан красками
|
