Август такой специфический месяц, что от него по традиции все момент чего-нибудь дожидаешься поворотного и даже судьбоносного.
И истина, в финальные годы под занавес лета нет-нет несомненно случается нечто чрезвычайное: то революция, то теракт, то дефолт, то война…
былым летом в августе разом поладило – уход Солженицына, Пекинская Олимпиада и очередное кавказское кровопролитие. В этом году мы с тревогой ожидаем новых колебаний краеугольных камней.
Колебаний дожидаемся главным образом от мирового финансового кризиса. покудова же вспоминаем событие под номером 08.08.08.
Год назад в колонке, отданной ему, я перелистал брехтовскую пьесу «Кавказский меловой круг» и поверг цитату оттуда: «Война окончена. Страшитесь мира!».
Она сполна оправдалась, если всерьез отнестись к тому, что было показано на прошлой неделе по телевизору.
Восьмого августа 2009-го года у меня возникло железное ощущение, что началась Вторая российско-грузинская война.
Годовщину кончины Солженицына не удосужился припомнить ни одинешенек канал, за исключением «России», показавшей документальный кинолента «Слово» Сергея Мирошниченко. Зато войну на Кавказе поминали этак и столько один, что никому из телезрителей крохотно не показалось
…В пятницу, 7-го, приступило НТВ документальным кинофильмом Вадима Фефилова «В августе 2008-го…». Телеканал «ТВ Центр» в ночь на 8-е ахнул по нам веским документальным снарядом – «Август. Цхинвал». Он же на утро продолжил – «Пятидневная рать «революции роз». Сорока пятью минутами прежде первоначальный «открыл огонь» кинофильмом «08. 08. рать в прямом эфире». Спустя несколько часов опять в эфире пальба – «Цхинвал. век после войны». После «Времени» канал номер кол повторил худфильм «Олимпиус инферно», показанный в первоначальный один в ноябре или в декабре прошедшего года. Это амурная история на выигрышном фоне перестрелок и прочих грубостей.
Тем временем, еще одинешенек «фронт» раскрыл телеканал «Россия» - «Цхинвал. Больше никто не умрет». За ним – «Валерий Гергиев. Сумерки богов» - кинолента о том, словно готовился в разбитом городе концерт оркестра Мариинского театра. И уже в ночь прозвучал сам концерт.
первоначальный не смог поплатиться ничем другим, словно повтором утренней ленты «Война в прямом эфире».
тяни минувший год война продолжалась. однако токмо в хладной фазе. В информационном формате. сторонки перекидывались двусторонними обвинениями, свидетельскими свидетельствами и лишь изредка примиряющими жестами. Чем закадычнее была годовщина очередного кавказского кровопролития, тем больше с обеих сторон посыпалось соли на незажившие раны.
Российское ТВ, какое корили в том, что оно год назад начисто просадило информационную войну Грузии, на этот один постаралось взять реванш. По крайней мере, в эмоциональном плане. По крайней мере, внутри стороны.
почитай во всех заключительных экранных версиях войны доминировал, что зовется «человеческий фактор». Все кинофильмы были переполнены рассказами тех, кто уцелел под обстрелами, под бомбежками, кто уцелел от танков. видимо-невидимо было синхронов от интимных и отчих потерянных. Пробивали младенческие слезы и детские рассказы. истина, чувствовалось, что кой-какие из них были изложены под диктовку взрослых.
кинолента Фефилова, пожалуй, самый сдержанный, и потому, видно, наиболее достоверный. В фокусе внимания автора одинешенек эпизод минувшей войны – оборона миротворческим батальоном своего штаба. Автор использует документальные кадры, снятые профессиональными операторами, и аранжирует их кадрами, оставшимися в мобильниках словно русских, этак и грузинских боец. К этому приобщен рассказ медсестры Кристины Литовка о том, словно отбивались рядовые и офицеры российского миротворческого батальона, словно они ждали помощи, и, словно, не дождавшись ее, покидали разрушенное здание. лучше, стены бывшего здания.
тяни год мировые СМИ опять и опять возвращались к спросу, кто принялся это смертоубийство? В информационное пространство то и задевало вбрасывались обрывки расследований всевозможных комиссий. А спрос все равновелико оставался раскрытым.
…Я смотрю кинолента Вадима Фефилова и лицезрю, словно грузинские танки катаются по улицам Цхинвали, лицезрю, словно рядовые снимаются на память о взятии южноосетинской столицы с жестким убеждением в том, что рать выиграна. Для российского зрителя – это и усиживать ответ на вопрос: кто захватчик, а кто жертва.
Для грузинского телезрителя ответом становятся «телекартинки» с российскими танками на улицах пылай, рассказы и слезы тех, кто по прочую палестину фронта затерял своих интимных на этой войне.
Мира между воюющими доводится «страшиться» потому, что насилу ли ни после каждой войны открывается приволье для манипуляций фактами, обстоятельствами, страданиями, легендами, полуправдами и т.д.
кинолента «Война в прямом эфире» затронул тему манипуляции сознанием массовой аудитории мировыми СМИ. удобопонятно, что, когда рвутся бомбы, пылают здания, погибают публика, журналисту невозможно быть объективным в оценках происходящего. И когда журналист будет по одну из сторонок линии фронта, ему трудно остаться не ангажированным пропагандистом. однако уж следом, когда ловишь своих коллег на осознанном или непреднамеренном вранье, можно было бы самому «тщательнее», словно изрежено у Жванецкого, вкалывать.
Рассказав о том, словно западные информагентства выдали «картинку» разрушенного Цхинвали за потерпевший грузинский город пылай, не стоило тащить в кадр некую массажистку, услугами коей якобы употреблял президент Саакашвили. Дама тут же радостно истолковала, зачем ее клиент жевал галстук. Потому что его в младенчестве мама недокормила грудью. Отсюда, мол, и все беды грузинского народа.
Авторы отважно обличают технологию пропагандистских мероприятий западных СМИ и тут же прибегают к ее помощи. примерно, прибегают к постановочным эпизодам в рамках документального формата.
В помянутых кинофильмах это выходило сплошь и обок. Человек повествует, словно он год назад улепетывал в подвал дома. Мы видаем бегущего человека со хребты, и в стык план, на коем этот человек вбегает в помещение. Все словно в художественном кино.
однако необычно отличились авторы показанного на канале «Россия» кинофильма «Цхинвал. Больше никто не умрет».
вышагивает синхрон: тетка повествует о том, словно она таилась от садящих танков в подвале, камера чуть сдвигается, и побежали кадры этого эпизода в обнаженно постановочной версии. Мы видаем перестрелку с разных сторон. В том числе и со сторонки противника. Опять – художественное кино.
Опасно мыть грань между реальностью и домыслом, между фактом и его интерпретацией.
разумеется, эдакое стирание меры усугубляет эффект зрительского сострадания, умножает пропагандистский эффект. однако задевало в том, что кино следует быть не токмо документальным. Оно должно быть непорочным по взаимоотношению к зрителю.
невозможно менять правила игры по ходу игры.
Либо ты представляешь со зрителем в шашки, либо в поддавки. А этак, дабы вдруг в то и в иное – получается невесть что. То усиживать словно один весть что: в выигрыше остается тот, кто меняет правила. однако преждевременно или поздно он оборачивается проигрышем.
По информации из Грузии, эфир тутошнего ТВ в эти дни был также переполнен пропагандистскими материалами и удобопонятное задевало, с супротивными знаками. И там было присыпано достаточное численность соли на незатянувшиеся раны.
вкупе с тем, стоит подметить, что таковские интенсивные, массированные пропагандистские кампании выкидывают незапланированный эффект: они превращаются попросту в нечленораздельный и глупый пропагандистский гул с обеих сторон.
Когда же под вечер пропагандистские пушки умолкли, заговорили Музы. Они проронили несколько веских слов о жизни после смерти. Был показан фильм Сергея Мирошниченко «Сумерки богов» и концерт оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. На вытекающий девай можно было завидеть на канале «Культура» балеты с участием великого танцовщика Рудольфа Нуреева «Арлезианка» и «Юноша и смерть».
век продолжается, однако и август еще не кончился.
|
