[Культура] На ежегодном фестивале Госфильмофонда отметили 100-летие отечественного кино
Завтра в Подмосковье завершится 12-й фестиваль Госфильмофонда России «Белые Столбы». На него ежегодно съезжаются специалисты по кино, чтобы посмотреть старые картины, которые нигде больше не увидишь. Простых зрителей здесь, как правило, не бывает. На этот раз смотр приурочен к столетию отечественного кино: век назад на экраны вышел первый российский игровой фильм «Понизовая вольница» – короткометражка про Стеньку Разина и персиянку.
Программа госфильмондовского феста на этот раз оказалась довольно эклектичной – слишком уж много всего произошло за столетнюю историю кино, и хочется показать сразу то, другое и третье. Тут и ретроспективные показы к памятным датам, и восстановленные фильмы, и новые поступления в архив, и тематические сеансы.
К примеру, через фестиваль пунктиром проходят так называемые «фильмы-песни», в изобилии снимавшиеся в 30-е годы. Их показывали перед полнометражными лентами, чтобы настроить аудиторию на патриотический лад. Видеоряд, как правило, состоял из кадров, в которых показывалась мощь Красной Армии или флота, а в фонограмме звучала боевая песня о нерушимости наших границ, силе оружия, решимости духа и прозорливости вождей, причем титры обычно повторяли поющиеся слова, чтобы публика могла подпеть – такое вот советское караоке. А в редких случаях, когда на экране появлялся индивидуальный исполнитель вроде Леонида Утесова, да еще с бытовым репертуаром, получался почти что клип.
Так как многие старые фильмы дошли до нас в поврежденном или пострадавшем от времени виде, их приходится реставрировать, как живописные полотна старых мастеров. В частности, архивист Николай Майоров восстановил две цветные документальные съемки. Первую в мире, предпринятую во время гигантского колониального парада по случаю возведения английского короля Георга V в звание императора Индии в 1911 году, и одну из первых в России, сделанную на физкультурном параде 1939 года в Москве. По прошествии значительного времени к созерцанию старых кадров добавляется своеобразное некрофильское чувство – мы-то знаем, что все эти мужчины в красно-белых мундирах и черных сапогах, почти все мускулистые спортсмены и цветущие девы в голубых трико с упругими формами давно истлели. Поражает, конечно, и бессмысленность массовых перемещений тел по плоскости ради демонстрации своей сплоченности глазам единственного, по сути, зрителя – короля или вождя. «Парады – это попытка получить эстетическую единицу суммированием эстетических нулей», – заметил, кажется, Эйнштейн.
Одна из наиболее заметных сквозных тем белостолбовских смотров – конфронтационная. Одним из полюсов конфронтации неизменно является красный лагерь, а на противоположном сменяют друг друга белые, фашисты, капиталисты, желтые (китайцы), попы и демократы.
По вечерам пропагандистское и реликтовое кино уступает место просто хороших фильмам. Например, «Людям дождя» (1969) – раннему фильму Фрэнсиса Форда Копполы о бесцельном путешествии женщины, которая беспричинно уехала от мужа и мотается по Америке в компании случайно встреченного парня с черепно-мозговой травмой. Или «Что случилось с Бэби Джейн?» Роберта Олдрича (1962) с великой Бетт Дэвис о мучительных отношениях двух сестер.
Странно думать о том, что эти и подобные им незрелищные фильмы когда-то имели у нас относительно массовый кинопрокат. А сейчас аналогичные по качеству артхаусные ленты выпускаются мизерными тиражами и все равно идут в полупустых залах. При этом поделки вроде «Иронии судьбы-2» и «Самого лучшего фильма» идут не просто на «ура», а на «гип-гип-ура!».
|
