[Политика] Григорий Меламедов, для РИА Новости.
Выступая на расширенном заседании Госсовета 8 февраля, Владимир Путин снова предостерег политические партии от «безответственной демагогии, попыток расколоть общество» и, особенно, от использования иностранной помощи. О попытках иностранных спецслужб повлиять на ход президентских выборов в России Путин говорил совсем недавно на встрече с руководством МВД. А первые серьезные заявления такого рода прозвучали из уст президента после ноябрьских «маршей несогласных».
Естественно, возникает вопрос, о каком расколе может идти речь после почти единогласного голосования за «Единую Россию»? Каким образом иностранные разведки могут вмешаться в выборы, если никаких оппозиционеров среди кандидатов уже нет. Не Зюганова же он, в самом деле, имеет в виду. Кому адресованы слова о «безответственной демагогии», если правые партии разгромлены и не сделали за последнее время ни одного заявления?
Можно, конечно, предположить, что Путин говорит уже просто по инерции. Но это не в его духе: президент — рациональный человек, и его речи обычно тщательно продуманы.
Единственное объяснение, которое приходит в голову, состоит в том, что Путин обращается не столько к партиям, сколько к населению, предостерегая граждан от публичного выражения недовольства. По-видимому, он предполагает, что такое недовольство возможно уже в недалеком будущем. И, пожалуй, у него есть основания так думать.
До сих пор ситуация выглядела просто. Есть большинство населения, которое индифферентно к вопросам политической свободы и поддерживает Путина (а также его преемника), поскольку, по сравнению с 90-ми гг., в России действительно повысился уровень благосостояния и стабильности. Есть либеральная оппозиция, которая, вопреки настроению масс, «эгоистично» ставит гражданские свободы выше сытости и спокойствия.
Однако сейчас, похоже, приближается момент, когда большая часть россиян может усомниться, что авторитаризм сможет по-прежнему обеспечивать рост уровня жизни.
Во-первых, неопределенность, кто — Путин или Медведев — является реальным главой государства, грозит после выборов парализовать и без того неповоротливую машину государственной власти. Положение осложняется тем, что Путин за последнее время раздал немало обещаний по поводу дальнейшего роста зарплат и пенсий, а отвечать за его слова придется уже Медведеву. Откровенно говоря, ситуация, когда формально уходящий президент дает обещания, которые предстоит выполнять другому человеку, в любом случае выглядит не совсем корректной, но дело сейчас не в этике, а в том, что обещания могут оказаться невыполнимыми.
Ведь уже несколько месяцев правительство пытается искусственно сдерживать рост цен на продукты питания. Этот мораторий теперь продлен до 1-го мая. Но большинство экономистов утверждают, что, чем дольше продлится искусственная заморозка, тем сильнее подскочат цены после ее окончания. По некоторым оценкам, первый скачок может составить до 30%, а к концу года подорожание приблизится к 50%. Во что превратится тогда, скажем, 18-процентное повышение зарплаты, которое Путин на днях пообещал милиции?
Во-вторых, уже сейчас многие семьи испытывают трудности с возвращением опрометчиво набранных банковских кредитов. Для банков это, тем более, серьезная проблема. Их будущее выглядит весьма тревожным, за исключением нескольких крупнейших госбанков. Если же возвращать кредиты придется на фоне столь сильного и неожиданного подорожания, можно ожидать серьезного всплеска социального недовольства.
В-третьих, даже относительно обеспеченная часть населения (назовем ее с некоторой натяжкой средним классом), которая, скорее всего, справится с проблемой цен, начинает испытывать неудобства. Обеспечив себе финансовую безопасность на день сегодняшний, средний класс стремится вложить деньги в день завтрашний: в обеспечение спокойной старости, в накопления для детей и внуков, в дорогие покупки, на которые получены долгосрочные кредиты. Осуществлению этих житейских планов мешает абсолютная непредсказуемость политики властей, свойственная нынешнему российскому авторитаризму.
Появившиеся недавно слухи о деноминации хороший тому пример. Дело не в самой деноминации, ее, скорее всего действительно никто не станет проводить при высокой инфляции, но такие слухи — явный признак неуверенности в завтрашнем дне. Наверное, не случайно 8-го февраля Путину пришлось лично их опровергать.
Наконец, не будем забывать о столь разрекламированных национальных проектах. Не то, чтобы они совсем провалились, но их эффективность явно оказалась ниже ожидаемого. Это косвенно признал в своем выступлении сам же Путин, когда обрушился с критикой на госаппарат и назвал «ужасной» ситуацию с малым бизнесом. Если все эти проблемы обрушатся на общество одновременно, то восьмилетний роман народных масс с авторитарной властью, скорее всего, закончится.
Как поведет себя в этом случае новый президент, согласится ли он с ролью мальчика для битья? Как отреагирует та часть элиты, которая делала ставку на Сергея Иванова и сейчас разочарована? Как будет тогда восприниматься народом критика, звучащая из уст либералов и из-за границы? Судя по всему, у Путина есть очень серьезные основания для беспокойства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
|
