Книга только для ознакомления
. Шацкий уперся
руками в острые камни и сел. Ноги горели: должно быть, он обморозил их
ночью. Ветер качал его, как тряпичное чучело на огороде, бил в спину и
холодил воспаленную кожу.
Шацкий заставил себя открыть глаза, хотя ему было совершенно ясно, что
открыть их - значит умереть, что он больше не вынесет зрелища этой дикой,
завывающей ночи. Он осторожно разлепил клейкие веки и посмотрел вперед, как
лунатик: за снежной пургой в кромешной темноте пылало три огня. Был ли это
бред или действительно на берегу пылали огни?
Шацкий нащупал рядом с собой куртку Миллера и изо всей силы дернул ее
за ворот. Миллер застонал.
- Миллер! - прошептал Шацкий, хотя ему казалось, что он кричит. -
Миллер, голубчик, встаньте. На берегу огни! Mного огней!
Миллер зашевелился и с трудом перевернулся на спину. Цепляясь за руки и
плечи Шацкого, он медленно сел, обдал его горячим дыханием.
- Братишки... - сказал он тихо, и голос его сорвался. - Братишки,
скорее! Смерть наша кругом, братишки!
Он встал, шатаясь.
- Чего? - крикнул он Шацкому. - Лежи, не двигайся! Дотяни до утра!
Должно быть, заметили.
Заключенные не шевелились. Один только красногвардеец поднял голову и
тотчас ее уронил.
Утро застало в живых только двадцать два человека. А к полудню с юга,
из - за мыса Бек - Таш, исполинским серым крылом вынесло ныряющий парус
|
