Книга только для ознакомления
. Он
взлетал и тонул в черных волнах, борясь с жестоким нордом.
Парус видел один только Миллер. Шацкий лежал в бреду. Ему казалось, что
камень обнял его тяжелыми руками и хочет вдавить в землю.
Миллер бросил в догоравший костер валявшуюся рядом шинель. От костра
повалил удушливый желтый дым.
Последнее, что видел Миллер, - скуластое лицо в малахае; потом ему
ожгло рот приятной жидкостью, потом чей - то свистящий голос сказал по -
русски: "Бери вот этих пятнадцать, остальные все мертвые". Больше Миллер
ничего не помнил.
Никому не удалось узнать имени киргиза, который заметил с берега дым
костров на Кара-Ада. Может быть, этот киргиз еще жив. Может быть, он гоняет
баранту "Овцевода" в Адаевских степях, около Гурьева, или работает на
соляных промыслах в Кара-Бугазе, - никто этого не знает, имя его поглотила
пустыня. У кочевников не было паспортов; они уходили в степь, и найти их
было невозможно.
Никто не знает имен тех киргизов, которые разожгли на берегу у Бек -
Таша ответные костры. Они жгли костры и говорили о несчастье, о том, что на
проклятом острове, где нет ничего, кроме змей, оказались люди. Человек,
попавший на Кара-Ада, может только бедствовать.
Надо было подать лодку, но лодок у киргизов не было. Лодки были далеко,
в Кара-Бугазском заливе, где русские выстроили дощатый дом и поселили в нем
человека с густой черной бородой и разрезанным горлом
|
