Книга только для ознакомления
. Я требовал
запрещения носить национальный женский головной убор, весящий около трех
кило и вызывающий туберкулез шейных позвонков.
Подсудимые мрачно смотрели на кончики своих бород. Табиб отказался от
последнего слова, снабдив свой отказ напыщенным изречением. "Сын пророка, -
сказал он, - не поленится драться, но поленится говорить".
Приговор был суровый: пять лет каждому, с высылкой после отбытия
наказания из пределов Туркменской республики.
В зале суда я увидел Начар. Она была уже без платка, в европейском
платье.
- Товарищ дорогой, - сказала мне Бариль, - посмотрите на нее! Какая
поразительная красавица! Мое платье никогда не сидело на мне так, как на
ней. Я отправлю ее в Баку на швейную фабрику. Но надо, чтобы раньше она
перестала пугаться мужчин и автомобилей.
Здесь, собственно говоря, можно поставить точку. Должен лишь добавить,
что вмешательство мое в жизнь доставило мне столько же тревоги и радости,
сколько и исследовательские мои работы по нефти на Челекене и в Чикишляре".
- Будет ли продолжение у этого рассказа? - спросил я Прокофьева.
- Боюсь, что в продолжении придется принять участие и вам, - ответил
он. - Вы уезжаете завтра, а Бариль отправляет Начар в Баку с завтрашним
пароходом. К вам просьба: поглядывайте за ней в дороге и доставьте ее в Баку
по адресу.
- Прокофьев, - воскликнул я, - вы каждый день все дальше отодвигаете
меня от Кара-Бугаза!
Он засмеялся:
- Совершенно ложный взгляд
|
