Книга только для ознакомления
. Там в увядших желтых цветах белело низкое здание горсовета.
Вздымая смерчи пыли, по набережной промчался на грузовике Миша. Он
изрыгал проклятия охрипшей от жажды сиреной. Белая надпись на бортах его
грузовика - "Карабугаз - трест" - была видна очень далеко.
Потом город и ломаные, черствые горы быстро покатились влево. Волны
бестолково заплясали около красных плавучих бочек. Ударил ветер. "Чичерин"
медленно и торжественно опустил нос и, раздувая дым из трубы, раздувая флаг,
раздувая брезент над палубой и парусиновые ветрогонки, с шумом и дрожью
поднялся на широкую волну, катившуюся с моря.
К вечеру волна улеглась, и на западе разгорелся закат. Ниже заката, над
самым морем, проносились из края в край голубыми снарядами зарницы. Тишина
обволокла пароход.
Я принес пугливой Начар кипятку. Мы сели на палубу, напоминая со
стороны семью бродяг, занятых чаепитием. Начар была в старом шелковом платье
Бариль, в светлых чулках и белом шарфе. Рядом с ней бренчал на потертой
гитаре невзрачный моряк.
Начар уже знала по - русски несколько слов, но произносила их шепотом и
при этом краснела. После чая она закрыла шарфом нижнюю часть лица и сидела
неподвижно, глядя на море. Мне кажется, так она просидела всю ночь: утром,
когда мы приближались к плакатно - желтым берегам Апшерона, я застал ее в
этой же позе.
К полудню над тусклой водой началось далекое нагромождение Баку - серых
гор, серого неба, серых домов, покрытых заплатами яркого, но тоже серого
солнечного цвета
|
