Книга только для ознакомления
. По сему обстоятельству люди с нежным слухом прибегли к латыни и слово рыгать заменили словом эрутировать.
Одно слово – запрещено. Другое, подменное, – рекомендовано.
Эвфемизмами мы можем считать и уже известные нам синонимы слова умереть: окончить земной путь, переселиться в мир иной – так мягче, и они часто бывают оправданы.
Из соображений такта мы не всегда дурака назовем дураком. Зачем, когда в языке созданы равнозначные шутливые эвфемизмы; у него винтика не хватает, у него не все дома, он пороха не выдумает, он с приветом.
Не так давно в зоопарке я услышал; как мне кажется, свежее слово – февралик. Так окрестила старушка подвыпившего верзилу, который весьма усердно переругивался со львом.
– Почему февралик? – поинтересовался д.
– Да как же, – ответила старушка. – Что у февраля дней не хватает, что в голове у этого ума.
Сравнение было неожиданным. Новый эвфемизм? Не полоумный, не дурак, а февралик. Право, оно не без успеха посоперничает с только что приведенными образными выражениями.
Оправданы ли подобные «вежливоговорения»?
Ответ напрашивается сам собой. Порою да, как в языке врачей. Порою «по великом раздумье», ибо иносказание не каждый раз бывает уместнее прямоты.
В документах, в беллетристике, в живой разгоэорной речи нередко попадаются на глаза и довольно пикантные эвфемизмы не менее пикантных табу.
Петр I предписывал дьякам и подьячим «самим проверять стрельбою два ружья каждый месяц… Буде заминка в войне приключится, особливо при баталиях, по нерадению дьяков, бить оных кнутом нещадно по оголенному месту»
|
