Книга только для ознакомления
. Кажется, то же бывает и на других охотах на крупного зверя».
Все верно. Уже в далекие времена охотники переименовали арктоса в вежливое медведь (общеславянское «медоед», «тот, кто ест мед»). Но, видимо, забыв через века, что медведь – имя-заменитель, прибегли к вторичному переименованию. Его стали величать: хозяин, ломака, мохнач, лесник, косолапый, бурый, а то и совсем по-людски – Топтыгин, Потапыч, Михайло Иваныч.
Бьр – «бурый» – назвали его и немцы.
Следы языкового запрета лингвисты нашли в слове рыба. Как полагают, в языке пращуров ее название было иным – цивс. Но произносить это слово остерегались, чтобы не вернуться без улова. Последовала замена. Наша рыба пошла от родственного немецкого слова руппе, что означало «личинка угря».
Ни пуха ни пера – желаете вы приятелю, идущему на экзамен. А ведь «пожелание наоборот» досталось нам от промыслориков.. Остерегаясь лесных духов, оберегающих обитателей лесов и преследующих охотника, люди изобрели «обезвреживающую от сглаза» словесную формулу. Высказанные вслух недобрые слова должны были усыпить бдительность духов и сопутствовать успеху. А смысл замаскированного пожелания был таков: «чтоб тебе принести побольше пуха и пера» (то есть зверя и птицы).
Точь-в-точь такое же значение имеет и бытующее среди рыбаков выражение ни пера ни чешуйки (где перо – «рыбий плавник»). Но эти слова еще не вышли из рамок профессиональной лексики
|
