Книга только для ознакомления
. Но когда, пройдя десять шагов, Ромашов
внезапно обернулся назад, чтобы еще раз встретить взгляд красивой дамы, он
увидел, что и она и ее спутник с увлечением смеются, глядя ему вслед.
Тогда Ромашов вдруг с поразительной ясностью и как будто со стороны
представил себе самого себя, свои калоши, шинель, бледное лицо,
близорукость, свою обычную растерянность и неловкость, вспомнил свою
только что сейчас подуманную красивую фразу и покраснел мучительно, до
острой боли, от нестерпимого стыда. И даже теперь, идя один в полутьме
весеннего вечера, он опять еще раз покраснел от стыда за этот прошлый
стыд.
- Нет, куда уж на вокзал, - прошептал с горькой безнадежностью Ромашов.
- Похожу немного, а потом домой...
Было начало апреля. Сумерки сгущались незаметно для глаза. Тополи,
окаймлявшие шоссе, белые, низкие домики с черепичными крышами по сторонам
дороги, фигуры редких прохожих - все почернело, утратило цвета и
перспективу; все предметы обратились в черные плоские силуэты, но
очертания их с прелестной четкостью стояли в смуглом воздухе. На западе за
городом горела заря. Точно в жерло раскаленного, пылающего жидким золотом
вулкана сваливались тяжелые сизые облака и рдели кроваво-красными, и
янтарными, и фиолетовыми огнями. А над вулканом поднималось куполом вверх,
зеленея бирюзой и аквамарином, кроткое вечернее весеннее небо
|
