Книга только для ознакомления
. Другой -
которого я только теперь начинал узнавать и перед величавостью которого
преклонялся - был человек холодный, строгий к себе и другим, гордый,
религиозный до фанатизма и педантически нравственный. В настоящую минуту
он был этим вторым человеком.
С откровенностью, составлявшей необходимое условие наших отношений, я
сказал ему, когда мы сели в дрожки, что мне было грустно и больно видеть
его в нынешний счастливый для меня день в таком тяжелом, неприятном для
меня расположении духа.
- Верно, что-нибудь вас расстроило: отчего вы мне не скажете? - спросил
я его.
- Николенька! - отвечал он неторопливо, нервически поворачивая голову
набок и подмигивая. - Ежели я дал слово ничего не скрывать от вас, то вы и
не имеете причин подозревать во мне скрытность. Нельзя всегда быть
одинаково расположенным, а ежели что-нибудь меня расстроило, то я сам не
могу себе дать отчета.
"Какой это удивительно открытый, честный характер", - подумал я и
больше не заговаривал с ним.
Мы молча приехали к Дубкову. Квартира Дубкова была необыкновенно
хороша, или показалась мне такою. Везде были ковры, картины, гардины,
пестрые обои, портреты, изогнутые кресла, вольтеровские кресла, на стенах
висели ружья, пистолеты, кисеты и какие-то картонные звериные головы
|
