Книга только для ознакомления
. Валахина встала, извиняясь, сказала, что ей надо
поговорить с своим homme d'affaires[*], и взглянула на меня с
недоумевающим выражением, говорившим: "Ежели вы век хотите сидеть, то я
вас не выгоняю". Кое-как сделав страшное усилие над собою, я встал, но уже
не был в состоянии поклониться, и, выходя, провожаемый взглядами
соболезнования матери и дочери, зацепил за стул, который вовсе не стоял на
моей дороге, - но зацепил потому, что все внимание мое было устремлено на
то, чтобы не зацепить за ковер, который был под ногами. На чистом воздухе,
однако, - подергавшись и помычав так громко, что даже Кузьма несколько раз
спрашивал: "Что угодно?" - чувство это рассеялось, и я стал довольно
спокойно размышлять об моей любви к Сонечке и о ее отношениях к матери,
которые мне показались странны. Когда я потом рассказывал отцу о моем
замечании, что Валахина с дочерью не в хороших отношениях, он сказал:
[* поверенным по делам (фр.).]
- Да, она ее мучит, бедняжку, своей страшной скупостью, и странно, -
прибавил он с чувством более сильным, чем то, которое мог иметь просто к
родственнице. - Какая была прелестная, милая, чудная женщина! Я не могу
понять, отчего она так переменилась
|
