Книга только для ознакомления
. Он быстро приближался. Я думал, что это подходит
гроза, но дед сказал:
- Та то ж суховей! Пекло проклятое! Ветер из Бухары, с пустыни. Все
попалит! От какое несчастье наближается, Костик. Не буде чем даже дыхаты.
Зловещий вал несся по земле прямо на нас. Дед торопливо сматывал свою
длинную удочку из орешины и говорил мне:
- Тикай до хаты, а то забьет глаза пылью. А я поплетусь следом. Тикай!
Я побежал к хате, но суховей настиг меня на пути. Вихри неслись, шурша
песком и подымая к небу птичий пух и щепки. Тяжелая муть заволокла все
вокруг. Солнце вдруг сделалось косматым и багровым, как Марс. Закачались и
засвистели ракиты. Сзади дохнуло таким жаром, будто у меня на спине затлела
рубашка. Пыль трещала на зубах и порошила глаза.
На пороге хаты стояла моя тетушка Феодосия Максимовна и держала в руках
икону, завернутую в шитый рушник.
- Господи, спаси и помилуй! - испуганно бормотала она. - Пречистая
богородица, пронеси краем!
На хату налетел, кружась, смерч. Зазвенели плохо замазанные стекла.
Солома на стрехе задралась. Из-под нее, как черные пули, залпом вылетели
воробьи.
Отца с нами в то время не было - он остался в Киеве. Мама была заметно
встревожена.
Я помню, что тяжелее всего был нарастающий жар. Я думал, что через
час-два загорится солома на крыше, а потом и у нас затлеют волосы и платье.
Поэтому я заплакал
|
