Книга только для ознакомления
.
К вечеру листья на густых ракитах завяли и висели, как серые тряпки. У
всех плетней ветер намел сугробы мелкой, как мука, черноватой пыли.
К утру листва пожухла и высохла. Сорванные листья можно было растереть
пальцами в порошок. Ветер усилился. Он начал срывать эту мертвую, грязную
листву, и многие деревья стояли уже обнаженные и черные, как поздней осенью.
Дед ходил на поля и вернулся растерянный и жалкий. Он никак не мог
развязать красную завязку у ворота своей посконной рубахи, руки у него
тряслись, и он говорил:
- Когда за ночь не утихомирится, то чисто попалит все жито. И садочки, и
огороды.
Но ветер не утихомирился. Он дул две недели, потом немного стих и задул с
новой силой. Земля на глазах превращалась в серое пепелище.
По хатам голосили женщины. Мужики понуро сидели на завалинках, прячась от
ветра, ковыряли палками-дрючками землю и изредка говорили:
- Каменюка, а не земля! Прямо смерть ухопила тебя за свитку, и некуда
кинуться человеку.
Из Киева приехал отец и забрал нас в город. Когда я начал расспрашивать
его про суховей, он неохотно ответил:
- Пропал урожай. Пустыня идет на Украину.
- А можно что-нибудь сделать? - спросил я.
- Ничего. Не выстроишь же высокую каменную стену в две тысячи верст
длиной.
- Почему? - спросил я. - Построили же китайцы свою Великую стену.
- Так то китайцы, - ответил отец
|
