Книга только для ознакомления
. - Я бы... я бы...
- Ну, полно... полно... Не сердись, голубчик, - кротко прервала меня
Олеся.
Я не мог более удерживать слез, давно давивших мне горло и жегших
глаза. Припав лицом к плечу Олеси, я беззвучно и горько зарыдал,
сотрясаясь всем телом.
- Ты плачешь? Ты плачешь? - в голосе ее зазвучали удивление, нежность и
сострадание. - Милый мой... Да перестань же, перестань... Не мучь себя,
голубчик. Ведь мне так хорошо возле тебя. Не будем же плакать, пока мы
вместе. Давай хоть последние дни проведем весело, чтобы нам не так тяжело
было расставаться.
Я с изумлением поднял голову. Неясное предчувствие вдруг медленно сжало
мое сердце.
- Последние дни, Олеся? Почему - последние? Зачем же нам расставаться?
Олеся закрыла глаза и несколько секунд молчала.
- Надо нам проститься с тобой, Ванечка, - заговорила она решительно. -
Вот как только чуть-чуть поправлюсь, сейчас же мы с бабушкой и уедем
отсюда. Нельзя нам здесь оставаться больше...
- Ты боишься чего-нибудь?
- Нет, мой дорогой, ничего я не боюсь, если понадобится. Только зачем
же людей в грех вводить? Ты, может быть, не знаешь... Ведь я там... в
Переброде... погрозилась со зла да со стыда... А теперь чуть что случится,
сейчас на нас скажут: скот ли начнет падать, или хата у кого загорится, -
все мы будем виноваты. Бабушка, - обратилась она к Мануйлихе, возвышая
голос, - правду ведь я говорю?
- Чего ты говорила-то, внученька? Не расслышала я, признаться! -
прошамкала старуха, подходя поближе и приставляя к уху ладонь
|
