Книга только для ознакомления
. Из-за общих интересов по двору,- а дел там было немало,- Гияз
часто общался с судьей. Иногда Закирджан-ака приходил с работы расстроенный.
Переодевшись в полосатую шелковую пижаму, сохранявшую до сих пор непонятную
привлекательность для восточных людей, судья по привычке выходил во двор с
лопатой или кетменем, а чаще всего со шлангом для полива двора и сада.
Поначалу он копошился, что-то делал, но обычно в такие дни в конце концов
усаживался где-нибудь на одной из многочисленных садовых скамеек или шел к
любимому айвану. Не выпуская из рук кетменя или опершись на него, сидел
долго, погрузившись в свои безрадостные думы. Если с балкона своего третьего
этажа Гияз видел такую картину, он немедленно бросал все свои дела и бежал
вниз. Он знал - у старика больное сердце. Отвлечь его от дурных мыслей Гиязу
никогда не удавалось, но дать ему выговориться было необходимо, Исламов умел
и любил слушать. Судью не волновали пустяки, мелкие неудачи, старик был
по-восточному мудр и несуетлив, и боль его становилась болью Гияза.
- Знаешь, дорогой Гияз,- говорил судья, поворачивая к нему
взволнованное лицо, - я ведь родился и вырос в столице, здесь учился.
Ташкент долгие годы не был таким громадным, многолюдным, как сейчас, и
потому я знал многих, да и меня, пожалуй, знали. В свое время я был самым
молодым судьей в городе. Занимался и я в жизни серьезными делами, это
сейчас, последние десять лет, взялся вести дела гражданские
|
