Книга только для ознакомления
. Не знаю - по
собственной ли воле...
Свидетель крякнул, а Бурмистров надел мундир, подергал галстук и
сказал:
- Вы предъявляете мне тяжелое обвинение. Вы подумали перед тем, как
сказать?
- Я обо всем подумала! И не могу объяснить, почему вы посадили в тюрьму
невинного человека. Он поправил меня:
- Не невинного, а невиновного. Это разные вещи. Но ваш протеже Ларионов
очень даже виновен. Вот вы послушайте, что говорит свидетель Архипенко.
Свидетель Архипенко горестно вздохнул:
- Ох, бил он их жестоко! Жестоко их мордовал, как зверь лютый...
Он делал ударение на последнем слоге - жестоко! Польщенный нашим
вниманием, охотно вспоминал:
- Из-за чего задрались они - не знаю, не видел, врать не стану, кто там
из них кого зацепил! А как бил их жестоко Ларионов - это наблюдал
собственными очами...
Для убедительности или от волнения он выкатывал свои
рыжевато-бесцветные очи.
- Я, гражданочка, врать или преувеличивать не стану, я в драке толк
понимаю - сам был и боксер раньше, и самбо крутить могу. Так что честно
говорю - насмерть он их бил.
- Простите, - перебила я его. - Вот вы говорите, что вы боксер и
самбист. Как же вы не вступились, если на ваших глазах людей убивали?
- Голубушка моя! Да как же я мог? У меня в одной руке авосенька с
молоком, а в другой торт, "Штефания" называется, пять сорок коробка
|
