Книга только для ознакомления
.
- Какими судьбами? Какая-нибудь беда случилась! - сказал уверенно
Кравченко.
- А почему, Борис, знаешь, что беда? - спросил, прищурясь, Старик.
- А потому, что ко мне никто сюда не приходит с делами веселыми. У меня
все дела бедовые, - усмехнулся он.
Старик помолчал немного и сказал:
- Беда, действительно, большая. Невинного человека жулики в тюрьму
усадили...
Я заметила, как напряглось лицо прокурора. У них, по-видимому,
профессионально недоверчивая реакция на любые ходатайства о милосердии, они
попросту отучены верить в бескорыстие ходатаев по чужим делам.
- А если поконкретнее? - попросил он.
- Поконкретнее пусть лучше Ира тебе доложит...
Сбивчиво, торопясь и волнуясь, я начала рассказывать историю драки
Ларионова со Шкурдюком. Лицо у Кравченко было непроницаемое, он ничем не
выдавал своего отношения к рассказу. То ли потому, что он не перебивал меня
и внимательно слушал, то ли потому, что сама я постепенно собиралась, как
спортсмен в бою, но говорила я все спокойнее, увереннее и, как мне казалось,
все более убедительно. Прокурор дослушал и спросил:
- А почему вы думаете, что Бурмистров вел следствие тенденциозно?
- Ему не составляет никакого труда убедиться в том, что Шкурдюк, Чагин
и Поручиков все врут. Таксист Глухоманов подтверждает, что Ларионов занял
такси и опровергает тем самым их показания, будто Ларионов пристал к ним
первым
|
